Редкое российское СМИ обошло вниманием жуткую историю о том, как на школьной линейке да на Прикарпатье один мальчик увидел Порошенко и упал в обморок, а за ним и вся остальная линейка приказала долго жить, и уже очень скоро на ногах остался стоять один лишь Порошенко, ища взглядом, кого бы еще пригвоздить к расчерченному мелом асфальту, чтобы под шумок обчистить карманы жертвы с помощью неиссякаемой коррупции; не забыли, по случаю, упомянуть и о том, скольких нацгвардейцев несостоявшийся украинский президент лишил карабинов, шапок и сознания своей бесовской энергетикой на торжественных мероприятиях. Пришли к выводу, что мессмерические опыты Порошенко над нацгвардейцами, в общем-то, представляют из себя дело житейское, не жалко, короче, а вот дети – это уже даже для Черного Кондитера как-то чересчур.
В это же время президент России Владимир Путин выгодно отличался от главаря киевской хунты не только ростом и шевелюрой, но и удивительной добротой, особой ласковостью и интимной озабоченностью, тем более что 1 июня был его профессиональный праздник – Международный день любителя детей. В отличие от пресловутого 1 сентября, когда Владимир Владимирович в большинстве случаев идет в школу к великовозрастным детинам и проводит там ленинский урок, с кислой улыбкой рисуя на доске кошачью задницу (которая потом, к сожалению, быстро изнашивается под поцелуями педколлектива и многочисленных паломников), день любителя детей Путин отмечает только с мальчиками самого что ни на есть сладкого возраста.
«Напугали сладкого, – хищно констатировал Владимир Владимирович, с нескрываемым возбуждением прислушиваясь к плачу ребенка во время церемонии награждения многодетных матерей в Кремле. – Ничего, ничего, сейчас успокоится…». Сладкие крики прерывали речь Путина уже второй раз, но вовсе не мешали ему строить глазки еще одному мальчику в первом ряду; третий мальчик был в уме, и звали его Савелий.
Шестилетний Савелий приехал покорять Москву из Челябинска. В Москве ему пересадили почку, после чего уложили в красивую палату, куда немедленно приехал раскрасневшийся Путин. «Мой хороший, мой хороший, – приговаривал Путин, осторожно приближаясь к Савелию. – Надо будет немножко потерпеть». Савелий потерпел, но Владимир Владимирович все никак не мог уйти – несколько раз хватал его за руку, дважды гладил по голове, потом вернулся с полдороги и поцеловал.
«А меня самый главный президент поцеловал! – хвастливо закричал глупый Савелий на всю палату. – А вот тебя, мама, – нет!». «Для поцелуев у мамы папа есть», – объяснил Путин.
И всем сразу стало ясно, что он целовал Савелия совсем не как папа сына, а, наоборот, как папа маму.
Проблема, конечно, была не в том, что, в отличие от упакованной в медицинские средства защиты съемочной группы, Путин был даже без марлевой повязки и лобызал свежепрооперированного ребенка голыми грязными губами, рискуя занести инфекцию, – что Путину та повязка, одна баба с ним вообще всего-то по телемосту из Апатитов поговорила, и то на днях померла. Сам по себе каминг-аут российского президента тоже вряд ли кого-то сильно удивил – после излизанного живота пресловутого мальчика Никиты и грубо перелапанных детей Севастополя это уже, честно говоря, никакая не сенсация. Непонятно другое – куда девается горячая любовь Путина к маленьким мальчикам после того, как они перестают быть маленькими и достигают призывного возраста?..
В награду за покладистость и легкий нрав Путин с прозрачным намеком подарил сладкому мальчику Савелию две энциклопедии – по истории выживания и о главных географических открытиях. «Он обрадовался и начал мечтать, как отправится в путешествие», – с умилением пишет российская пресса. Савелий пока не знает, куда он отправится путешествовать, — в Сирию, на Донбасс, а может, дядя главный президент еще какой очень горячий тур по выживанию предложит. Однако финал поездки, с большой вероятностью, будет один и тот же. А бабы еще савелиев нарожают. И Путин их тоже будет любить по-настоящему.
Василий Рыбников / УНИАН
