На самом деле, ситуация противоречивая и запутанная. Как известно, христианство пришло сначала в Киев, а не в Москву. И киевская митрополия естественным образом была под патриархатом Константинополя.
Что принципиально важно, религию для себя и своего народа выбирала светская власть, князь, в данном случае. В отличие от европейских стран, где христианство сначала распространилось среди населения, а власть пыталась его сдержать. Появились молитвенники, мученики, и власть вынуждена была смириться с выбором своего народа.
Вот эта подчиненность светской власти – одна из характерных особенностей православия. Так повелось еще с Константина Великого, который по преданию, выбрал христианство, потому христианский бог прощал любое прегрешение, достаточно было искренне покаяться.
Москва получила автокефалию – это принципиально важно (!) – путем раскола с Константинополем в середине XV века: Москва не признала унию с Римом. Так что если быть последовательными, то Киевский Патриархат – раскольники свежие, а Московский патриархат – тоже раскольники, но со стажем.
После смерти Богдана Хмельницкого в середине XVII века Москва приложила массу военных, дипломатических и финансовых усилий, чтобы уничтожить любые признаки украинской государственности, том числе, и подчинение Киевской митрополии Константинополю. В период Руины Украина была разделена на Правобережную – под управление Польши, и Левобережную, под управлением России. Христианство тоже было разделено, затем сначала Левобережная митрополия путем шантажа и подкупа была подчинена Москве, а позже и Правобережная.
Но Вселенский константинопольский патриархат никогда официально не отказывался от своего протектората над украинской митрополией. И он до сих пор имеет право по церковным законом принять единоличное решение об автокефалии Украинской православной церкви и создании церкви поместной. Совершенно очевидно, что Москва этого решения не признает.
То есть, попытка решать церковную проблему усилиями светской власти – это, увы, вполне православная традиция. Но в нашем случае, если нужен результат, надо действовать совсем иначе – через экономику.
УПЦ МП – чрезвычайно чувствительна к финансовым вопросам. На мой взгляд, надо было принять закон о том, что налоговые и прочие преференции сохраняются только за теми епархиями (отдельными храмами), которые публично признают полный суверенитет Украины, осуждают аннексию Крыма и агрессию на Донбассе. Кто не желает – платит налог на землю, на прибыль, НДС, все по строгой отчетности и т.д.
Уверен, что тех церковников УПЦ МП, которые согласны уходить в монашеские пещеры, окажется немного. То есть, заметная часть УПЦ МП захочет отделиться от Москвы. А вот опираясь хотя бы на частичное объединение православных конфессий Украины, можно надеяться на позитивный томос от Константинополя. Вряд ли иначе.
Александр Кочетков / Facebook
