Путин управляет Россией уже 18 лет, и скорее всего, будет править еще шесть. Его режим основан на личностном авторитаризме: все зависит не от идеологии, партии или династии – лишь от самого Путина, – пишет Андерс Аслунд для Аtlantic Сouncil (перевод – Новое время). – Ожидается, что он отменит закрепленные в конституции РФ ограничения по президентскому сроку (так же, как поступил лидер Китая Си Цзиньпин). Лучшее время для таких изменений – сразу после выборов. Это значит, что политической либерализации или судовой реформы в России еще долго не будет.
Путин продолжит управлять Россией с помощью ФСБ – главного органа по обеспечению безопасности страны. Неизменной останется и стратегия обновления кадров, которой президент пользовался на протяжении многих лет.
Будущая экономическая политика тоже предсказуема: ничего не поменяется. Макроэкономическая политика останется консервативной и очень взвешенной, поскольку Путин не станет рисковать экономической стабильностью, которая может обернутся политическим кризисом.
В своем мартовском послании Федеральному собранию Путин даже не упомянул слово «реформа». Таким образом, он дал понять, что никаких реальных рыночных подвижек ждать не стоит: предстоит лишь усиление монополизации и денационализации. Ведь любая реформа – угроза для клептократии Путина, на которой основан его политический контроль.
Путин продолжит придерживаться стратегии усиления протекционизма. А значит, экономический рост РФ так и останется рекордно низким: всего 1,5%.
Менее предсказуемой сферой является внешняя политика. Со времен его речи в Мюнхене в 2007-м, антиамериканизм Путина стал куда агрессивнее. Об этом говорит в том числе мартовское послание о ядерных и ракетных возможностях России. Актуален вопрос: что на самом деле может сделать Путин?
Его внешняя политика не является реваншистской, скорее, ее можно назвать национальной мобилизацией в условиях отсутствия повышения качества жизни. В то же время, Путин понимает всю тяжесть финансовых проблем. Военные расходы РФ составляют менее одной десятой военных расходов США. Поэтому ожидать прямой атаки России на страны НАТО не стоит.
Российская военная стратегия больше направлена на гибридные конфликты. После кибератаки на Эстонию в 2017 году Кремль провел масштабные операции, заставляя Запад почувствовать себя беспомощно. Не забывая своего давнего фаворита, дезинформацию, Путин продолжает использовать газ и торговлю для ведения экономических и энергетических войн. Тем не менее, самой большой угрозой является возможный подкуп ведущих международных политиков.
Изобретательность внешней политики России проявилась в попытке покушения на бывшего российского шпиона и его дочь в английском городе Солсбери. Используя уникальное отравляющее вещество нервно-паралитического действия, Кремль ясно дал понять, кто несет ответственность за инцидент. Россия нарушила несколько конвенций ООН, что делает нападение еще более дерзким. И хотя Соединённое Королевство обвинило Москву в отравлении, действия Лондона были все же слишком робкими.
Такой слабый ответ только усилил российский национализм накануне выборов. Это сыграет на руку Путину. Кроме того, Кремлю удалось разобщить Запад в отношении реакции на отравление: всего несколько государств примкнули к позиции Великобритании. Оказавшись вовлеченными в конфликт, российские эмигранты не захотели стать на сторону оппозиции.
Учитывая, что обитатели Кремля, скорее всего, хранят личные активы в Великобритании и США, их запрет стал бы достойным ответом на действия России. Некоторые европейские государства уже пошли таким путем. Остается надеяться, что Запад, наконец, поймет, что делает Путин, и установит равную по силе защиту.
