Вот эти Новый и Старый новый год должны длиться, как минимум, полгода, плавно переходя в Скрепный и даже Полускрепный. И все эти их дни чекиста-нквдиста, первого лагеря, первого расстрела, у них там тоже должны быть. И, главное, не мешать и не критиковать за любовь к праздникам и датам, – пишет Олена Степова для Информационного сопротивления. – Это их новая свобода, планово выходить на митинги, праздники, нести транспаранты, упиваться и убиваться, смакуя «русский мир», как блины с лопат. Да, именно так.
Праздники – это наилучший естественный отбор и даже некоторая диверсионная работа среди террористов, русскомировцев, ихтамнетов и прочих человеко-совков. Где-то читала, что за время новогодних праздников Россия теряет больше 16 тысяч граждан, замерзших в снегах или умерших от отравления алкоголем. Судя по ситуации, это теперь и тенденция в ОРДЛО.
Вот, из стандартного новогоднего ОРДЛОвского набора:
Два жителя Антрацита,1998 и 1999 годов рождения, пьяные, в новогоднюю ночь на «слабо», куражась перед «лэди» залезли на высоковольтный столб (линия 380). Получили ожоги. Один тяжелый, вряд ли вытянет. Второй, средней тяжести, еще вернется в этот бренный мир.
Это «на слабо» – норма для Донбасса в любые праздничные дни. Выпить на слабо. Нырнуть на слабо. Подорвать гранату или кинуть ее в прохожих на слабо!
Знаете, это очень неприятно фиксировать, правда. Но, я помню наш довоенный Донбасс. Луганск и Донецк в новогодних расцветках. Гул супермаркетов, очереди в «МЕТРО», «Лелеке», «Абсолюте» «Парусе». Толпы в ювелирках, как же без новых сережек в новогоднюю ночь. Очереди в отделы пиротехники. Салюты. Залы в ресторанах заказывались с сентября. Но это не главное. Это просто показатель того, как стал жить Донбасс в Украине, как поднялся после злополучных 90-х. Для меня главным было другое. Люди переставали быть заложниками совковых традиций – ванны с оливье и монотонной пьянки за столом под депрессивную «Иронию судьбы». Люди стали активно выходить в новогоднюю ночь на площади, учились радоваться вместе с незнакомыми или случайными прохожими, так же сбежавшими от банальностей. Пить шампанское из пластиковых стаканчиков, делиться бутербродами и бенгальскими огнями. Это как-то раскрепощало, объединяло, выносило на другой уровень жизни. И вот среди тех, выходящих на площади наших городов, все больше было трезвых, но веселых, родных, но незнакомых, удивительных и талантливых, свободных!
Знаете, а ведь большинство из них там не смогли жить. Хотя, я могу ошибаться. Ведь сужу по своим знакомым. Просто люди новой формации, осознавшие за годы независимости свободу, они не смогли смириться ни с ограничением, ни с блокпостами, ни с комендантскими часом.
Да, именно Россия с ее «защитой и любовью» принесла в ОРДЛО комендантский час, пустые улицы в новогоднюю ночь, монотонные пьянки, драки. Совок! От салюта теперь вздрагивают. Ведь салют в ОРДЛО это автоматные очереди ли взрывы гранат. «Опочление» гуляет!
Праздники в ОРДЛО – это еще и яркая аналитическая картина. Вот этих перемен. Этой ускользающей цивилизации. Этой страшной деградации региона. И если обычный день жизни не дает полную картину «счастья» «республиканцев», то праздничные дни ее рисуют по полной.
Вот, например, для меня такое сравнение: в декабре 2014 года, когда в Свердловске «наши мальчики», как называло местное руссколюбное население опочленцев-террористов, палило в новогоднюю ночь из автоматов, население умиленно улыбалось – молодцы, могут, сила. Сейчас это вызывает раздражение. Это важно!
Вообще, по празднованию Нового года можно проследить все перемены в ментальности и социуме населения ОРДЛО. Провожали 2014 и встречали 2015 год в ОРДЛО с позитивным – мы смогли, мы смогём, мы всем покажем! Ведь были долларовые запасы, зарплата, война откатилась от Свердловска, Краснодона, Ровеньков, Луганска, бои где-то там, уже воспринимались населением, как наступление и где-то там. Узкое личное пространство фиксировало лишь личное. Личное еще не страдало.
Люди ждали захвата Киева и Берлина, активной помощи РФ. Ждали, что Россия возьмет их к себе. Верили, что вот, вот, под бой курантов великий Пу скажет свое слово. Желали друг другу победы и проклинали Украину. Празднование было шикарным. Для одних, у кого были запасы. Кто-то уже умирал от голода. Их просто не замечали, как и входящие колонны с границы, как расстрелы проукраинских, как отжимы машин казаками, как закрывшиеся предприятия, как разбитые русскими траками дороги, уничтоженные города. Вера в победу закрывала глаза на все «недоработки» и «недостатки» «республиканской» жизни.
2017-й! О «недоработках» говорят даже в соцсетях, а заявлениями по грабежам и отжимам завалены «прокуратуры» и «милиции» ОРДЛО. О мародерстве, изнасилованиях и далеко не патриотическом подходе местных террористических формирований так же говорят в ОРДЛО, даже на уровне «власти». Все больше уголовных дел открывает «генеральная прокуратура» ОРДЛО в отношении террористов «Брянки-СССР», казаков Козицина, «РИМа», и других «защитников».
Узкое личное пространство, взрощенное в СССР, не давало и не дает населению Донбасса ни мыслить глобально, ни увидеть резкое расслоение своего узкого общества. Если в 2013-м социум на Донбассе был не так явно разделен на слои. Не было вот этого русского перепада или неприлично богат, или неприлично беден. Был ярко выраженный средний класс. Сейчас Донбасс — это резкое расслоение на богатых пенсионеров получающих 2 пенсии и тех, кто получает «русскую» минимальную пенсию, не соответствующую «московским» ценам.
В 2014-2015 годах по московскому времени город взорвался автоматно-гранатным салютом. По киевскому единичные хлопушки. Не потому, что таких людей было не много. Просто уже осознавалось и другое расслоение – оккупация, враги, доносы, подвалы. Сейчас автомато-гранаты во многих городах ОРДЛО в праздничную ночь звучат реже. Может потому, что уже сама «народная милиция» отлавливает автоматоносителей. От криминала и беспредела «защитников» устали все.
В ночь с 2014 на 2015-й еще выходили на улицы и шли в гости. Но вот возле городской ёлки в основном люди в камуфляже. Это их время. Это их мир!
Сейчас из городов ОРДЛО пишут:
-Луганск – люди веселятся. Молодежи много. Не так, как до войны, но есть. Хотя, это на 18-00, будет ли кто-то ночью, не знаю.
— Макеевка – люди подходят к городской ёлке, фоткаются и уходят, слишком много камуфляжников, похоже «милиция», охраняют ёлку. За час подошло человек 8. Все до 21-00.
— Ровеньки – люди подходят к новогодней ёлке, но до 18-00, потом в городе тихо. Пьяных много. Милиция реагирует только на шахтеров. Пьяную опочлень не трогают. Просто делают вид, что не видят.
2016 год в ОРДЛО уже встречали настороженно и удивленно. С пустыми улицами, страхом перед пьяным опочлением, которое браво швыряло гранаты в окна «быдлу, которое их не уважает за защиту». С комендантским часов, с отловом опочлением своих земляков на «покопать окопы». Страхом и неверием, что это теперь их мир, построенный ими же. Берлин и Киев не брался, даже Мариуполь дал отпор. Харьков, Северодонецк, куда ехали за пенсиями, поражали укропством. Украина не вымерзла, не умерла и не упала на колени перед великим «народом Донбасса». Россия улыбалась – там нет! С границы, а ведь Свердловск (после деоккупации и декомунизации Должанск) Луганской области стоит как раз на границе, шли беспрерывные колонны «ихтамнетов». В городах ОРДЛО местному населению улыбались «коренные народы Донбасса» – буряты, казахи, киргизы, татары, мордва и православные братья мусульмане, как русскомировцы называли сербов, осетин и кадыровцев.
Закрывались шахты, вырезались заводы, разрушены мосты и дороги. Резко упал уровень доходов. Люди массово выезжают как в Россию, так и в Украину. Но все еще русскомировское население жизнь в оккупации воспринимает, как личное. У меня все хорошо, а значит, все, что плохое, это пропаганда. Например, жители элит-треугольника Свердловск, Ровеньки, Краснодон не верят, что в Антраците не платят зарплату, а в Горловке закрыли все шахты. Советский человек мыслит узко. Он не привык видеть страну в целом. Личная миска оливье на столе — это личное подтвержденное благосостояние.
2017 год в ОРДЛО был невеселым. Надежды на победу «новороссии», бравады «мы их уделаем» вызывали ухмылку и раздражение. Раздражение вызывает и все, что происходит в Украине. Ожидания не оправдались. Ни на «нас скоро возьмет к себе Россия», ни на «Укропия скоро сдохнет». Вместо надежд пришел «русский мир». Расставлены приоритеты. Жесткая реакция на «документы» ОРДЛО, как со стороны россиян, так и со стороны Украины. Все больше видно ложь русской пропаганды о жизни в Украине и «республиках». Все чаще в ОРДЛО задерживают зарплаты. Осознание проигрыша и гетто, уже входит в сознание «новоросса», но все еще вызывает отторжение. «Мы победим» – звучит неискренне и неубедительно. Стрелков-Гиркин уже укропропагандист, а не герой.
«Мы не вернемся в Украину» – звучит констатацией, но не личного желания или победы, а, скорее, осознания на своем воротнике руки крепкого многоходовочника. Новогодняя ночь хоть и с отмененным комендантскими часом, уже не радует от слова вообще. Просто перемена даты. От нее не ждут чудес. Люди снова забиваются в норы-квартиры. Телевизор. Проверенные гости. Людей объединяет уже не родство, а ненависть. За столом только те, кто ненавидит Украину или ненавидит Россию. Разговоры – лишь бы не было хуже.
В гости многие не идут, хоть и есть куда, просто не с чем. Многие рассорились из-за политики или личных ожиданий. Те, кто яростно убеждал соседей в правильности триколорного выбора, стали раздражителем и врагом. Молчаливых боятся, мало ли что у человека на уме. Доносы стали реальностью. Уже труднее кричать нам, пишущим о зоне – это пропаганда – если даже в школах учат писать доносы на родителей и соседей. Показатель – школьники Донецка, сдавшие в «мгб» своего учителя.
Темные окна в многоквартирных домах, это признак того, что жильцы смогли ускользнуть от «республики», выехав, разменяв материальные ценности на свободу. Звонить тем, кто там, нам, выехавшим в Украину все тяжелее. Нет, не из-за отсутствия связи, что уже привычно в ОРДЛО, а морально. Им тяжело слышать в телефоне смех, рассказы у нас все хорошо, мы гуляем с друзьями, зарплату дали, продукты купили, сидим в кафе… Все это вызывает раздражение и злость. Не восприятие. Сколько я слышала – вы просто боитесь сказать, что у вас все плохо.
Они ждут нашего проигрыша. Они ждут нашего возвращения к ним. Чтобы мы на коленях, за прощением, с раскаянием. Чтобы на равных. И нам плохо, и им… Редко, кто научился радоваться за вырвавшихся.
На улицах ОРДЛО не празднично. Вроде бы и гирлянды повесили, и даже много, олени, гномики, и ёлки поставили, и поздравления от «глав» «республик», от Путина, и все же… Улицы вызывают страх. Отмена комендантского часа раздражает. Ведь на улицы выйдут те, кто «на слабо» готов на все. Дешевый и ядовитый алкоголь, вседозволенность делают свое черное дело.
Праздники 2014, 2015, 2016, 2017 год в ОРДЛО, это увеличение нагрузки на травмпункты, хирургии, милицию и морги. Рост преступлений бытового характера в праздничные дни идет вверх. Все чаще вызывают милицию на взрывы гранат в квартирах. Все чаще сосед в камуфляже воспринимается не как защитник, а как угроза. 27 декабря 2017 года один из таких «защитников» курил на лестничной площадке пятиэтажки в Луганске. И от скуки кинул гранату в пролет на звук открывающейся двери на первом этаже. Погибла молодая пара.Ему ничего. Поехал на фронт. Это в ОРДЛО такое наказание.
С фронта именно в праздничные дни, подчеркну, любые праздничные дни в ОРДЛО, возрастает поставка 200-х грузов. Все чаще возникают пьяные разборки между своими. Делят награбленное. Бьются за контрабандные тропы. Все чаще столкновения между местными и ихтамнетами. Их особенно скрывают.
Кстати, в конце 2016 года наступил вот этот незримый перелом. Теперь военные части, состоящие из русских-отпускников, стоят и охраняются отдельно от местных террористических формирований. Местные терформирования ужимаются и форматируются за счет русских добровольцев. Начали менять и командиров. Местных заменяют на понаехавших. Сейчас в ОРДЛО опять прибыли сербы и осетины. Говорят, что Южная Осетия полностью поглотит ОРДЛО, даже законы Захарченко уже подписал. И будет «армия дынырии» полностью подчиняться осетинам. Местные против этого. В ОРЛО эту тему вообще бояться поднимать. Пасечник теперь в затруднительном положении, как народу такие перемены подать. Я об этом еще буду писать подробнее.
А еще в этом году на фронт не поехали отряды «лэди». Если в 2014-2016 годах в новогоднюю ночь в места дислокации «подруги опочления» ехали добровольно и принудительно (милиция организованно возит туда ночных бабочек) то в этом году, после того, как опочленцы публично расстреляли пять женщин за то, что заразили «гыроев» СПИДом и сифилисом, у «подруг опочления» резко снизилась либидоактивность.
За 2016-2017 год из ОРДЛО выехало много заробитчан в РФ, как мужчин (строители, на карьеры, на шахты) так и женщин. Поэтому много семей встречали праздники порознь.
По информации «правоохранителей» ОРЛО в России пропало без вести более 1500 заробитчан, жителей оккупированных районов. Кстати, вот РФ лукавит, когда говорит о тысячах заробитчан, едущих в РФ из Украины. Тысячи едут, факт. Но, если быть объективными, то эти граждане Украины в 90% жители оккупированных Россией районов Донбасса. Ведь въезд в РФ и право работать дается при наличии двух паспортов, украинского и ОРДЛОвского, отсюда и утверждение о «понаехавших украинцах».
Увеличилось в 2017 году и количество детей, выехавших из ОРДЛО и поступивших в украинские учебные заведения. Теперь, приезжая в гости в ОРДЛО, они рассказывают о жизни там, в далеком, ставшем чужим мире.
Что рассказывают? Я не знаю. Думаю, каждый держит свою линию защиты и восприятия. У каждого свои. Я это поняла в первые дни войны.
В этом году в Свердловск вернулась служить в «мчс»-«опочления» закончившая Харьковский ВУЗ студентка. Их трое вернулись в ОРЛО, так показали СМИ-ОРДЛО. На самом деле больше выпускников возвращается. В школы, в больницы. Просто не все попадают пропагандистам. Украина жителями ОРДЛО и даже студентами, больше воспринимается, как легализатор документов, чем Родина. Это правда!
Ведь если в 2014-2015 году выпускники и их родители верили в документы «рыспублик», то сейчас даже отчаянные новоросо-опочленцы, выталкивают своих детей в РФ или в Украину. Выезжают из ОРЛО и в Израиль, и в Италию, и в Эстонию, и в Германию, и в США. И даже в Австралию уехали пять семей.
На шахтах после сытных довоенных 2007-2013 годов, и уже военного 2014-го, когда шахтеры получали от 10 до 50 000 гривен зарплаты, зарплата в 5-10 000 рублей, вызывает твердое убеждение «ну, платят же, надо потерпеть». О том, что было, говорить запрещено. Нет, конечно же не «властью». Сами люди договариваются, не вспоминать. Уже не вернуть! Главное, чтобы хуже не было. Верят, что стоит подождать, как в 90-е, потом же был расцвет и стабильность.
Правда, говорят это скептически и раздраженно. Все, что «до войны» здесь проговаривается со злостью. Виновата в потерях, теперь уже и личных, Украина. Личной ответственности путинвведисты так и не увидели. Видимо это такой психологический этап. От отрицания до осознания.
2017 год стал годом, когда, например, из 10 моих соседей-референдумщиков, девять истерично мне доказывали, что никогда не ходили, не участвовали и всегда были за Украину, просто я их не так поняла. Один все еще верит, что вот, вот. У него родня в России, ему через родню Путин лично обещал взять «новороссию» в Россию. Остальные гибко следуют линии. Телевизора, пропаганды или подстраиваются под мой тон разговора. Все больше из города звонит новых знакомых «спасибо, что вы пишите». И все меньше звонит старых родных, коллег, знакомых и друзей. Каждый последний разговор заканчивается одним – «что ты преувеличиваешь, тебе повезло свалить, тебе повезло, здесь жить можно, какая разница под кем, там все равно еще хуже, не ври».
А вообще, они правы, по-своему. У каждого из нас свое восприятие жизни, мира, благополучия и свои у нас у каждого свои. Для меня вот украинцы, чужие и не знакомые, стали родными, как и новые соседи по новому селу.
Для кого-то проехать бокпост с дырыновскими (лыныровскими) или украинскими флагами, это норма. Улыбнутся всем, и поехать по своим делам. Для кого-то это насилие и моральная смерть. Свои у каждого…
Для кого-то там, где его дом, теперь оккупация и враги. Для кого-то там просто дом. Для кого-то там новая освобожденная родина.
Для кого-то война стала возможностью, стартом, платформой для перемен. И он не жалеет о брошенной отцовской хате, а впитывает жизнь, осознав, что она одна. И оборвать ее может шальная граната или пуля, выпущенная не в бою, а обычным пьяном полудурком в колорадке. И шанс, шанс жить, это больше, чем пусть даже и выстроенная своими руками хата.
Мы принимаем, мы осознаем и видим мир тем, что заложено в нас: воспитанием, пропагандой, школой, ВУЗом, семьей, генной памятью. Поэтому для одних, это война за независимость всей страны, для других «гражданская война», для третьих, вообще нет войны. Одни, хотят мира любой ценой, и она для них не важна, ведь платить за нее они не будут. Вторые хотят закончить войну победой, вкладывая в это слово не только поднятие Государственного Флага и торжество звучащего над освобожденным краем Гимна, но и нечто большее, меняющее, двигающее страну и общество вперед, к свету.
Мы разные. И итоги года у нас разные. И осознание будущего года тоже разное.
И даже веселье у нас разное. Кто-то веселится шарахая в небо из автомата, кто-то наслаждается салютом, а кто-то просто тихо улыбается, наслаждаясь тишиной.
Жить можно везде. Даже на войне. Это, правда. И даже веселиться везде можно. И даже веселье у каждого свое.
В Свердловске очереди на границе, пьянка, драки, люди, спрятавшиеся по домам, телевизор и » а помнишь». В Антраците толпа улюлюкает лезущим на высоковольтный столб «на слабо». В Луганске летят гранаты. В Макеевке и Краснодоне русские опять давят людей на пешеходных переходах, даже 1 -го января пьяная русня умудрилась кучу ДТП устроить. В Ровеньках устал опочленец-суицидник. В Горловке консервация всех шахт.
В Киеве, Мариуполе, Днепре, Харькове и Львове, в тысячах городов, в тысячах сел, там, где мир, осознанный мир и Украина, цивилизация, огоньки, такси, кафе, просто жизнь. Просто улыбки. Просто свобода! А у нас в селе звезды на полнеба, луна и тишина. Тишина, которую хочется обнять и укутать, поить чаем, никуда не отпуская от себя. Это тишина мира и жизни! А еще у нас «мэд», «колядки», «вертеп». Дети толкутся в доме, доклеивают рождественские звезды, доучивают песни, мы помогаем, дошиваем им костюмы. Еще чуть-чуть и ночь наполнится чудом коляды, тонкими детскими голосами, несущими радость жизни. У нас нет салютов. Нет повальной пьянки. Тазиков оливье. Нет «слабо» и «ты меня уважаешь». Здесь не боятся ходить ночью. Не бояться соседей. Да, здесь ходят в гости, дарят подарки и желают здоровья незнакомым людям. Всем селом катаются на санях, если есть снег. А если нет, то пекут пироги и собираются всем селом в клубе! И поют! От души и до неба! И запах соломки над дворами, где смалят кабанчиков, смешивается со смешным, теплым и пахнущим грибами новогодним туманом.
Мир, стоит того, чтобы жить! Мир стоит того, чтобы его беречь. Это странная война. Она не только идет за территорию, не только между Россией и Украиной. Она между тьмой и светом. Между регрессом и прогрессом. Между прошлым и будущим. Мы отчаянно бьемся за свою свободу, за эту тишину в нашем селе, за огоньки кафе в мирных городах. И чем больше людей это понимают, тем ближе победа. И все будет Украина!
