Министр иностранных дел Эстонии Урмас Рейнсалу предположил, что демаркация границы с Россией, переговоры о которой идут с момента распада СССР, не будет завершена и в 2020 году. Об этом он сказал в интервью радио Kuku. По словам Рейнсалу, Москва связывает подписание договора о демаркации с отказом Эстонии «от русофобской политики». «Но мы не проводим русофобской политики!», — подчеркнул дипломат.
Впрочем, реальное содержание политики, проводимой Эстонией, не имеет к этому обвинению никакого отношения. Ярлык «русофобии», равно как и саботаж демаркации границ — технические приемы, используемые Москвой для оправдания агрессии, гибридной или явной. Эстонский язык, в статусе единственного государственного, обязательный для всех госучреждений, а также для системы образования, где его, к слову, вводили, как единственный, не вдруг, а поэтапно, в течение многих лет, — уже достаточный повод для таких обвинений. Прибавив к этому негативное отношение эстонцев к двойной советской оккупации 1940/44 годов и последующим репрессиям, а также спор о Тартуском мирном договоре 1920 года, который Эстония, а с ней и ООН, считают действующим, а Россия рассматривает как исторический документ, лишенный юридической силы, легко получить полноразмерный casus belli — то, ради чего Москва и затевает русофобские игры.
Характерно, что лояльные России режимы могут делать с «русскоязычными», и даже с теми из них, кто получил российский паспорт, все, что угодно, в буквальном смысле. Москва даже не попытается протестовать — достаточно взять для примера любое из государств Центральной Азии.
Итак, чем интенсивнее московские обвинения в русофобии в адрес какой-либо страны, тем больше недовольства в Кремле вызывает ее власть и тем вероятнее, она в ближайшее время станет объектом российской агрессии. Примеры Молдовы, Грузии, снова Грузии, и, наконец, Украины полностью подтверждают это положение.
В адрес Украины и сегодня раздается наибольшее число обвинений в русофобии. Но их акцент существенно изменился. Украинское сопротивление на государственном уровне сломлено. Попав в пат при попытке решить вопрос силой оружия, Россия побеждает в пропагандистской войне, проведя во власть команду тотальных капитулянтов и запустив процесс поэтапной ликвидации украинской независимости. И хотя для окончательного возвращения Украины в российскую орбиту понадобится еще, как минимум, два-три года, с точки зрения Москвы это уже непринципиально. Завоевание Украины для Кремля — уже решенная, в целом, задача, так что обвинения в русофобии, выдвигаемые сегодня в адрес отдельных фигур или организаций, носят характер целеуказаний, обозначая для правящей команды первоочередные, с точки зрения Москвы, объекты для расправы.
Программу демонтажа Украины, выдержанную в стиле оруэлловского новояза — «война — это мир», «свобода — это рабство», «незнание — сила», уже без обиняков приводит пророссийский сайт Страна. В числе поставленных задач «роспуск всех общественно-политических организаций, имеющих явно радикально-националистический характер» и очистка от их сторонников силовых ведомств, удаление с государственных должностей всех , «кто так или иначе несет ответственность за разжигание национальной розни», принятие нового закона о языках (ну, вы себе представляете, какого), привлечение к к ответственности «всех кто пытается разжигать ненависть на межнациональной почве, в первую очередь депутатов и политиков», и, наконец, «снижение градуса бандеризации страны и подготовка общественного мнения к переоценке исторической роли национальных движений в период 20-30-х годов».
Кое-какие пункты этой программы уже успешно реализованы — например, «понижение статуса Института памяти до технического, а не, де-факто, политического и идеологического органа». Другие, вроде «децентрализации гуманитарной политики» и «подготовки Украины к двухпалатному парламенту» подготавливаются к реализации. Все это, как пишет Украина.ру, должно обеспечить вовсе не мир, который невозможен, а «управление конфликтом между западом и юго-востоком страны».
Словом, в Москве уже прикидывают, как будут хоронить Украину, что означает проблему выбора на внешнеполитическом направлении объекта для новой гибридной атаки. Москве необходимо атаковать, дестабилизация мира и создание управляемого из Москвы хаоса — вопрос выживания России как таковой, она может сохраняться, только атакуя, сплачиваясь перед лицом очередного врага, опьяняясь пропагандистским пойлом и возбуждаясь от очередных завоеваний. В противном случае этот пережиток позапрошлого века развалится в куски, как разложившийся зомби в ужастике. А интенсивность обвинений в русофобии ясно очерчивает две возможные жертвы: Беларусь либо Эстония.
Какая из них будет выбрана? Вероятно, в Кремле еще не приняли на этот счет окончательного решения и продолжают взвешивать плюсы и минусы каждого варианта. Взвесим их и мы, помня о том, что одновременная атака исключена. Для такой авантюры у Кремля просто не хватит ресурсов, да и Запад может резко отреагировать на столь масштабное наступление. Восточноевропейского слона Москва может есть только по маленькому кусочку, так что выбирать ей придется.
В любом случае момент для атаки на одну их этих стран крайне благоприятен. Здесь сошлось воедино несколько факторов.
Россия сегодня санкционирована, фактически, по максимуму, причем, в ЕС уже накопилась усталость от санкций. К тому же его сильно лихорадит в связи с уже окончательно решенным Брекзитом, а между ЕС и США также накопилось множество противоречий. Это ослабляет оборонный потенциал НАТО, который объективно не готов сегодня к силовому конфликту с Россией, ни с военной, ни с политической, ни с экономической точки зрения, не говоря уже о настроениях в европейском обществе. Строительство Северного потока-2 заблокировано. На Ближнем Востоке очень удачно для Москвы случился очередной виток обострения противостояния США и Ирана, а в самих США раскручивается скандал вокруг импичмента Трампа и приближаются выборы, что отвлекает Вашингтон от европейских проблем. Таким образом, пределы жесткого реагирования на любую московскую авантюру, предпринятую на европейском направлении, для ЕС, НАТО и США сегодня крайне ограничены. Новые санкции маловероятны, поскольку санкционировать особо уже нечего, а прямой военный ответ возможен только в случае прямого нападения на Эстонию как на страну, входящую в НАТО.
Но атаковать Эстонию напрямую нет необходимости. Гибридная агрессия и последующий государственный переворот — не обязательно, к слову, под прямо пророссийскими лозунгами, не подпадают непосредственно под пятую статью Устава НАТО. Конечно, члены НАТО своим коллективным политическим решением могут признать ситуацию подпадающей под статью 5, но в сложившейся ситуации скорее постараются уклониться от этого. Таким образом, вопрос — в хорошей информационной подготовке и сопровождении переворота, а также в создании убедительной картины внутреннего конфликта. О вероятности такого сценария много лет говорили и писали и эстонские политики — но раньше он казался чистой фантастикой. Сейчас, на фоне подавления украинского сопротивления, его время пришло.
Размеры Эстонии, а также ее расположение — несколько на отшибе — тоже благоприятствуют такой блиц-операции, с выходом на Балтику, во фланг НАТО, с нешуточной дестабилизацией двух других прибалтийских стран, которые сразу станут сговорчивее в любых переговорах с Москвой, и с сильнейшим сотрясением всего НАТО, чья неспособность ответить на гибридную угрозу поставит под вопрос сам смысл его существования. Такая операция, в случае успеха, сделает сговорчивей и Лукашенко, став для него наглядным примером.
Альтернатива захвату Эстонии путем организации там гибридного переворота — аналогичная операция в Беларуси. Но там все непросто и неоднозначно. С одной стороны, российское влияние в Беларуси значительно больше, чем в Эстонии. Ее армия, силовые структуры и госаппарат буквально напичканы московской агентурой. В обществе накопилась усталость от несменяемого Лукашенко, а само оно в немалой своей части остается советским. Все это благоприятствует такой попытке, но есть и ряд серьезных доводов против.
Во-первых, в беларусском сценарии отсутствует фактор внезапности. О том, что Москва может попытаться организовать в Минске путч, говорят уже с десяток лет, и любой сценарий переворота, даже если бы он не был инспирирован Москвой, в первую очередь толковался бы именно как пророссийский. Во-вторых, не исключено прямое, без консультаций с командованием НАТО, вмешательство в события Польши, а следом за ней и стран Балтии. В-третьих, Беларусь относительно велика, а многолетние разговоры о возможном российском путче если не консолидировали не согласную с таким сценарием часть общества, то, по меньшей мере, морально подготовили ее к консолидации. Иными словами, блицкриг на беларуском направлении, скорее всего, не удастся, и Москва завязнет в Беларуси надолго, столкнувшись с упорным сопротивлением — а это, в существующей ситуации, для Кремля смерти подобно. Москве не нужен новый Донбасс — ей нужен новый крымский блиц.
К тому же события в Беларуси могут вызвать волну возмущение в Украине, консолидировав ее патриотические силы — а это уже чревато отстранением от власти коллективной Янелохи. При этом, сам президент Зеленский, лишенный собственной политической воли и видения ситуации, вполне может остаться на своем месте, и даже досидеть там до конца срока — достаточно будет просто сменить его окружение.
Таким образом, сопоставив риски, приходится признать: Эстония сегодня находится в куда большей опасности, чем Беларусь. Причем, в отличие от возможной попытки захвата Беларуси, опасность которой осознается и в Минске, и в ЕС, и в Вашингтоне, захват Эстонии проходит сегодня скорее по ведомству сценариев для компьютерных игр. И напрасно! Статья 5 Устава НАТО вовсе не волшебная палочка — не стоит переоценивать ее могущество.
Сергей Ильченко / Деловая столица
