Первый саммит «нормандской четверки» при участии президента Украины Владимира Зеленского и его французского коллеги Эммануэля Макрона завершился. Завершился позже, чем планировалось – общение затянулось до примерно пяти часов. Это явно указывает на то, что дискуссия была непростой. И, согласно коммюнике саммита, опубликованном уже на сайте Офиса президента, можно выделить три ключевых пункта: перемирие до конца 2019 года и разведение сил на трех участках до марта 2020; имплементация «формулы Штайнмайера» и особого статуса Донбасса; расширение мандата СММ ОБСЕ.
Теперь подробнее.
Во-первых, в публичной плоскости капитуляции не произошло. По крайней мере пока, если учесть, что большая часть оговоренного так и осталось за закрытыми дверями. А так все выглядело совершенно пристойно. За исключением «формулы Штайнмайера», которую Кремль желает видеть имплементированной на уровне Конституции, в то время как Зеленский сам формат ее инкорпорации в законодательство решил обойти стороной. Или оставил до лучших времен и для продолжения торга.
Прелюдия
Во-вторых, не в последнюю очередь на саммит непосредственное влияние оказывала ситуация внутри стран, лидеры которых заседали в Париже. А ведь так или иначе, но каждый из них – и Зеленский, и Меркель, и Макрон, и Путин – ощущает такое давление. В Украине это, в первую очередь, протестная составляющая и объединение представленных в парламенте оппозиционных сил (без ОПЗЖ), пусть показное или недолговечное. Для Путина факторами давления на родине являются по-прежнему проседающая экономика и промышленность (буквально днем ранее GM избавилась от последнего завода в РФ). Также не стоит забывать о недавних протестах в Москве, чья тень еще четко видна в связи с продолжающимися судебными процессами над их участниками. Германия: ХДС/ХСС теряет электоральные очки на фоне роста популярности «Зеленых» (хотя это уже общеевропейский тренд) и прокремлевских ультраправых из «Альтернативы для Германии». Ну, и безусловно, на ход переговоров, в частности в контексте взаимоотношений Меркель и Путина, влияет и история с убийством в Берлине гражданина Грузии Зелимхана Хангошвили, скорее всего, сотрудниками российских спецслужб. Что же касается Макрона, то французский лидер, выдававший накануне сладкие трели о сближении с Кремлем, сначала устроили холодный душ на саммите НАТО в Лондоне, а после оказавшейся столь неприветливой британской столицы Макрон сразу же окунулся в протестную атмосферу на родине, где сейчас в крайней степени возмущены предложенной пенсионной реформой.
В общем, всем нужно было себя показать.
Соответственно, для тех же Меркель и Макрона было очень важно, чтобы саммит прошел максимально комфортно. Отсюда и достаточно занятный обмен парами. Так, Зеленскому выпало пообщаться первым с лидером Пятой Республики, чьи заявления и действия предрекали отстаивание российских интересов в переговорах с украинским президентом. Путин в это время направился оправдываться перед Меркель за убийство в Берлине. Т.е. Зеленский и Путин получили свою дозу «обработки», а после сменили партнеров. И снова-таки с большей долей вероятности с тождественной смысловой нагрузкой: Макрон успокаивал Путина, Меркель – Зеленского.
Нельзя не обратить внимания и на еще одну особенность в проведении саммита – он был прерван для двусторонней встречи президентов Украины и России. Хотя ранее, в том числе в Москве, давали понять, что Зеленский повидается с Путиным лишь после совместных переговоров. Т.е. к тому времени президент Украины был бы уже измочален и подан Путину на блюдечке с голубой каемочкой. Однако пока неизвестно как, но Зеленский избежал роли статиста или объекта переговоров, а не их субъекта. Его встреча с Путиным, что немаловажно, прошла в рамках саммита «четверки». И явно обрела дополнительный вес, если вспомнить, что после нее рабочий ужин при участии всех лидеров продлился даже дольше, чем официальная часть.
Кульминация
Стороны, как стало известно во время итоговой пресс-конференции, договорились об обмене пленными. Правда здесь, как и в случае с «формулой Штайнмайера», нет ясности касаемо смыслов, которые вкладываются в этот процесс. Если украинская сторона говорила о формате «всех на всех», то Путин подчеркнул: «всех установленных лиц на всех установленных». Однако очевидно, что обмен удерживаемых лиц до конца Нового года или до Рождества западного обряда, т.е. до 25 декабря, о чем говорил аффилированный с Владиславом Сурковым глава Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков, является в первую очередь демонстраций добрых намерений со стороны России, своего рода показухой, перед Евросоюзом. Как будет решаться вопрос, неясно. В том числе в Минске. Но различие формулировок и то, что до конца года осталось всего ничего дает основания предполагать, что в указанные сроки Киев и Москва могут и не успеть.
Мандат ОБСЕ. В Париже договорились расширить его временные рамки — наблюдатели ОБСЕ будут мониторить ситуацию на Донбассе вместо 12 часов 24 часа в сутки семь дней в неделю. Да, к работе СММ могут возникать вопросы, и боевики по-прежнему смогут препятствовать их работе, но все же присутствие, а значит и информационные сводки сильно вырастут. Украине это только на руку. И, кстати, непонятно, как Путин на такое согласился — в обмен на некие уступки или, к примеру, недовольная Меркель попросту принудила «проглотить» новые правила работы миссии.
Крым. Пресс-секретарь президента Украины Юлия Мендель сообщила, что вопрос этот не поднимался. Что, в принципе, можно объяснить банальным расчетом: спикер Кремля Дмитрий Песков и другие «рупоры» четко сказали, что обсуждения темы Крыма не будет ни в каком формате. Следовательно, если бы тот же Зеленский заговорил о полуострове в ходе переговоров, россияне просто бы хлопнули дверью. Но вместо этого Зеленский позволил себе выразить позицию по Крыму уже когда все закончилось и подчеркнул, что Крым и Донбасс для каждого украинца — это Украина. Путину оставалось лишь молча внимать.
Будущее «Минска». В ходе пресс-конференции слово взяла журналистка «РИА Новости», которая решила несколько вольно передать недавно прозвучавшие слова Меркель о минских соглашениях. В частности, по словам журналистки, канцлер якобы сказала, что минские договоренности гибкие. На что Меркель принялась с улыбкой отрицательно махать головой, потому как она говорила на самом деле о том, что «Минск» должен быть гибким и над этим еще предстоит поработать. В любом случае нельзя было не заметить системного противоречия, прежде всего в риторике самого Путина. Он-то немного загодя настаивал на безальтернативности «Минска-2015» и необходимости выполнять его положения без отступлений. Затем, реагируя на вопрос соотечественницы, вроде как согласился с тем, что соглашения должны быть «гибкими», но потом вернулся к незыблемости договоренностей. Меркель же, как видим, хотела бы более пластичного «Минска» или даже больше — выйти за его рамки. Впрочем, как и Зеленский, когда говорил о Крыме и передаче Киеву контроля над украинско-российской границей до выборов в ОРДЛО.
Т.е. тут в медийном плане Путин проиграл. Хотя и его ответные шаги не впечатлили. Но все же стоит к ним присмотреться.
Во-первых, президент РФ вновь поднял тему прямых поставок газа в Украину, а именно пообещал сладкий пряник в виде 25-процентной скидки на газ. Причем скидкой он этой соблазнял не Зеленского, и даже не простых украинцев, обеспечение голубым топливом которых, как сам же выразился хозяин Кремля, дотируется. Тем более когда стало ясно, что прямые поставки газа из РФ не обыгрывают карту арбитражей. К слову, за неуступчивость украинскую сторону сразу же попытались наказать, слив в российские СМИ сообщения о достижения договоренностей по транзиту газа. Что довольно быстро опроверг исполнительный директор НАК «Нафтогаз Украины» Юрий Витренко, по словам которого они просто «договорились продолжить договариваться. Так что нет, месседж о скидке в 25% направлялся в уши «промышленных потребителей». Это такая форма мягкого влияния на Зеленского через представителей украинского бизнеса, которые соблазнятся газовыми скидками.
Русскоязычные. Хозяин Кремля также завел старую песню о защите русскоязычных. И не только на Донбассе, но и по всей Украине. Это показало, что сам по себе Путин закостенел в этом вопросе. Отождествление им россиян и русскоязычных говорит о том, что на самом деле за прошедшие шесть лет он так ничего и не понял об Украине. А названные им 38% русскоязычных в Украине — цифра абсолютно манипулятивная, с помощью которой Путин, с одной стороны, воскрешает «мышебратскую» любовь в самой России и среди ее апологетов в Украине, а с другой, по факту жалуется Европе на фашиствующих украинцев. После оглашения вывода Венецианской комиссии по языковому вопросу можно ожидать информационную волну о притеснениях русскоязычных, а в придачу еще и венгров, поляков, румын и т.д. Правда, в своем выводе Комиссия также указала: несмотря на то, что закон несовершенен, мы понимаем мотивы его создания и принятия.
Развязка
Пока рано говорить о перезапуске «нормандского формата» ввиду отсутствия четких очертаний обсуждаемых вопросов и гарантий их реализации. Однако если взять во внимания прозвучавшие заявления и их тональность, очевидно, что расширения формата путем включения США или Великобритании точно не будет в обозримом будущем. Впрочем об этом прямым текстом накануне заявил заместитель министра иностранных дел России Александр Грушко.
В общем и целом стороны пока очертили свои позиции. И за эти рамки Зеленский, Путин, Меркель и Макрон если и будут выходить, то широкая публика об этом не узнает до последнего момента, когда уже будет поздно кричать «Полундра!».
Но вот, что очень примечательно, так это риторика Зеленского в Париже. Ведь по факту, вспоминая все им сказанное, она уж больно похожа на риторику пятого президента Петра Порошенко. Да, Зеленский говорил в своей манере, более мягко, но позицию очерчивал четко, не стеснялся подколок, причем в адрес Путина. Например, когда Зеленский вспомнил о возвращенных кораблях: «Вернули. Правда, не все». И послал улыбочку Путину. Хотя зачастую это хозяин Кремля любит поиграть в завуалированные оскорбления и издевки.
Владислав Гирман / Деловая столица
