История с обменом военнопленных в формате «всех на всех», которая тянется уже на протяжении пяти лет, выходит если не на финишную прямую, то, по крайней мере, на результативную стадию. Беспокоит только один вопрос – какими резонами руководствовался Путин, дав согласие на обмен.
По состоянию на сегодня планы провести обмен пленными подтверждают все без исключения участники переговоров в Минске.
С таким заявлением выступил на брифинге представитель Украины в политической подгруппе ТКГ Роман Бессмертный. Он констатирует, что украинская сторона уже вчера была готова начать эту процедуру по схеме 208 на 69, и предложенный формат поддержали даже представители ОРДО и ОРЛО. Препятствием был Кремль, который, как известно, «участие в конфликте не принимает», а вот переговоры подтормаживает регулярно.
В частности, именно по требованию Кремля приняли процедуры дополнительного согласования и «правовой чистки» в отношении всех участников обмена. Которая будет заключаться, если судить из последующих комментариев участников переговоров, в систематизации данных о том, кто, где и за что был осужден. С последующей подготовкой документов об обмене в каждом конкретном случае.
«Где-то это будет несколько дней, где-то это будет несколько недель, а по кому-то, возможно, — несколько месяцев. Но эта процедура запущена», — заявил Бессмертный.
Из неприятных новостей, озвученных украинским представителем, одной из ключевых можно назвать ту, что 24 пленных украинских моряка во вчерашние договоренности «не попали». Слова Бессмертного фактически повторила и представитель другого представителя Украины в трехсторонний контактной группе, Леонида Кучмы, Дарка Олифер.
О готовности к обмену в предложенном формате заявила и представительница «ДНР» в подгруппе на минских переговорах Ольга Кобцева.
В принципе, факт достаточно успешных переговоров относительно обмена пленными подтвердил и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Который, впрочем, отметил, что «понимание слова «все» у российской и украинской сторон разное в некоторых аспектах. Поэтому экспертам предстоит сблизить вот это понимание, и тогда реализация станет возможной».
Почему Владимир Путин решил осуществить обмен пленными именно сейчас, когда внутриполитический эффект в Украине от подобного шага уже не окажет значимого влияния на результаты внеочередных парламентских выборов?
Если отбросить откровенно конспирологические версии о «тотальной зраде» и «начале капитуляции Украины», которые распространяет штаб одной из украинских политсил, реалистичные резоны представляются следующими.
Тот факт, что перед нами вряд ли «тотальная зрада», не отменяет возможности того, что «зрада» все-таки присутствует.
Гуманный жест Кремля вполне может быть согласован с немецкими и французскими политиками, которые ищут достойного повода для сокращения санкционного давления на Россию. И Владимир Путин не против дать им такой повод. Тем более, что речь идет «всего лишь» о человеческих судьбах и жизнях, а не о выводе войск из Донбасса или каких-то других геополитических уступках.
Другим мотивом готовности Москвы к обмену пленными может стать желание Кремля сохранить «нормандский формат» в его действующем виде. Так как не нулевой является вероятность того, что публичные эскапады действующего президента Украины относительно возможного привлечения США к процессу урегулирования на Донбассе, какими бы маловероятными и легкомысленными они ни были, все-таки вызывают в Москве определенную озабоченность.
Интересным является тот момент, что хоть путинский кум Медведчук и съездил на этой неделе в Москву и даже получил благодарность от Владимира Владимировича за «деятельность по освобождению удерживаемых лиц», все-таки главными презентантами информации о дипломатическом прорыве стали участники переговоров в Минске.
Причина, очевидно, заключается в том, что самый простой вариант доказать, что Минские договоренности хоть практически и лежат в могиле уже два года, но все-таки еще немножечко живые, — это дать возможность трехсторонней контактной группе отрапортовать о каких-то успехах. К примеру, об обмене пленными и очередном перемирии. И вот уже как украинский президент, так и его французский коллега готовы снова «активизировать и углублять» переговоры в «нормандском формате» — без всяких следов присутствия Госдепа.
И среди этих прикладных задач кремлевской политики, в которые, в общем, вполне вписываются действия в отношении обмена заложников, слабой искрой теплится надежда на то, что в Кремле все-таки приняли решение переводить конфликт на Донбассе с «горячей» в «холодную» фазу. С целью, опять-таки, избежания санкций, экономии бюджета благодаря сокращению количества «ихтамнетов» или в связи с каким-то другим, тоже вполне прикладным и практическим резоном. Впрочем, всерьез надеяться на подобную мотивацию российской стороны на данном этапе, пожалуй, слишком рискованно.
Тарас Паньо / Depo.ua
