С 3 июня Международный суд ООН рассматривает дело о нарушении Россией международных конвенций о борьбе с финансированием терроризма и о ликвидации всех форм расовой дискриминации.
Для широких кругов украинской общественности вся эта история не слишком интересная. Слишком уж сложная аргументация задействована в процессе. Слишком долгие и не динамичные выступления профессоров права. В лучшем случае общественность поинтересуется в конце матча – пардон, процесса – «кто выиграл». А если учесть тот факт, что финал отделен от нас многими месяцами, и, в конце концов, все равно «никто никого не посадит» – то работа Международного суда, возможно, наименее привлекательный объект для общественного внимания.
Хотя интрига в процессе есть, и немалая. Во время публичных слушаний, которые на этой неделе проходят в Гааге, российская сторона делает все возможное и невозможное для того, чтобы не допустить рассмотрения дела по существу. Поскольку если разбирательство перейдет к этому этапу, суду придется заслушать доказательства со стороны Украины. А это – 17 500 страниц. Которые, конечно, содержат и экспертные и юридические оценки. Но в подавляющем большинстве состоят из показаний. Свидетельств тех, кто пострадал от российских «нарушений международного права». А проще говоря, испытали пытки, преследования и притеснения просто потому, что исповедовали взгляды, которые не совпадали с точкой зрения российской пропагандистской машины. А в некоторых случаях и взглядов-то никаких крамольных не имел. Просто оказался в неправильное время в неправильном месте.
Эти доказательства будут слушать судьи, представители прессы и все желающие. Потом – скорее всего, более чем через год – будет принято решение. Которое, наиболее вероятно, будет для России не слишком приятным.
Проблема для Кремля в этой ситуации заключается в том, что Международный суд ООН – это не бюрократы из Совета Европы. Зарплата судей и содержание суда не зависят от российских взносов. И прагматичные национальные интересы своих стран судьям не то чтобы безразличны – но слишком ревностно их защищать, в ущерб объективному рассмотрению дела, они не станут. Трибунал ООН в Гамбурге, который обязал Россию немедленно освободить украинских моряков и разрешить возвращение в Украину – яркое тому подтверждение. И решение Международного суда, будет, скажем так, правосудным. Чтобы не говорить громких и затертых прилагательных наподобие «справедливым».
Однако даже независимо от того, признают ли Россию причастной к финансированию терроризма или нет, вся эта история крайне досадна. При том не для России или Путина, как можно было подумать. Поскольку решения международных судебных органов на России уже давно и официально признаны второстепенными по сравнению с российским законодательством, и все, что скажут или сделают в Гааге, не повлияет на непосредственных виновников ровным счетом никак.
А вот для европейских «друзей Путина» и «европрагматиков», которые считают, что дальнейшая изоляция России «вредит Европе», все это не очень хорошая новость. Потому что возвращать в предположительно демократические институты наподобие Парламентской ассамблеи Совета Европы представителей страны, которую судят за финансирование терроризма, как-то вроде не совсем хорошо. И беспокоиться, что российская делегация не примет участия в выборах судей Европейского суда по правам человека в тот самый момент, когда эту страну обоснованно обвиняют в массовых нарушениях конвенции о ликвидации всех форм дискриминации тоже выглядит немного странным.
На данный момент сложно сказать, удастся ли европейским чиновникам и политикам некоторых стран Старой Европы достичь такой способности абстрагироваться от реальности, чтобы «не заметить» судебного процесса в Гааге. Однако даже если ответ, к огромному сожалению, окажется позитивным – то России это будет стоить очень и очень немало.
Тарас Паньо / Depo.ua
