В России подвергли сомнению 40-й градус водки. Технически это выглядит так: с 20 августа минимальная розничная цена на водку в 205 руб. за пол-литра распространяется и на напиток меньшей, чем 40 градусов, крепости. Минимальное число градусов в водке – 37. Пока что 37. По номиналу. Показания спиртомера – уже давно лотерея, пишет Сергей Ильченко для Деловой столицы.
Что будет дальше – представить несложно. Ясно, что при одной и той же цене, выгоднее производить водку наименьшего градуса, ибо вода дешевле спирта, а разница в три градуса для рядового потребителя, привычного к одеколонам и аптечным настойкам, малозаметна. Это означает, что к цифре 37 постепенно подтянутся все производители. Ровно то же произошло с постепенным вытеснением литровых и килограммовых упаковок – чуть меньшими, на 950/900/850 и менее граммов или миллилитров.
Затем развернется борьба за дальнейшее снижение градусности. Не исключено, и даже весьма вероятно, что она будет идти под лозунгами борьбы за народную трезвость. Все это вполне предсказуемо, ибо рулить процессом будет эффективный менеджмент в его российском, примитивно-быдловатом варианте. И, надо сказать, что в России такой менеджмент отлично работает – почти всегда. Он дает сбои только в том случае, когда вступает в противоречие с вещами сакральными.
Вот только водка в России как раз сакральна, и это хорошо известно из истории.
Императора Николая II, а с ним и Российскую империю погубил в 1917 г. сухой закон, введенный в 1914-м, и лихо пересадивший на кокаин матросов Балтийского флота. Именно под воздействием кокаина матросы и прониклись идеями мировой революции – а также захвата винных складов, поскольку слишком сильное раскрепощение сознания их пугало, и душа требовала привычной алкогольной стабильности. В то же время господа офицеры, имевшие, благодаря своему положению, доступ к спиртному, не сумели раскрепостить свое сознание столь же широко – и проиграли. В качестве контрольного сравнения можно привести революцию 1905 г., проходившую вне запретов на продажу спиртного, и окончившуюся всего-то навсего парламентской реформой.
А в 1985 г. сухой закон, введенный Горбачевым, всего за несколько лет доломал Советский Союз. Конечно, Союз и без того дышал на ладан, но без горбачевских экспериментов все могло бы идти куда медленнее.
Между этими двумя отмелями, приведшими к обрушению существовавшей системы и смене власти, простирается безбрежный водочный океан, крепостью – подчеркнем этот факт еще раз – в 40 градусов. Этот стандарт в 40 градусов не взялся с потолка. Он был научно разработан самим Дмитрием Менделеевым, тем самым, который, в оставшееся от исследований водки время, придумал периодическую систему элементов.
Большевики, для которых не было ничего святого, восстановив водочную торговлю в 1923-м, попытались было посягнуть на сакральную цифру, выпустив в продажу 30-градусную водку в мелкой таре. Но быстро поняли, что это – путь в никуда, что 40 градусов и пол-литра есть понятия святые, и всякий, кто посягнет на эти основы, будет низвергнут, а тот, кто станет их уважать, усидит.
Именно и только 40-градусная поллитровка рождает в России власть – а вовсе не винтовка, как об этом написал Мао Цзэдун. В Китае, может быть, власть рождает и винтовка – там у них свои законы. Но в России перед блеском исправной 40-градусной поллитровки всякая винтовка вторична и презренна.
И пусть для стороннего наблюдателя это может выглядеть иррационально и необъяснимо, но вся российская история говорит об одном: нельзя посягать на поллитровку 40-градусной водки. Нельзя делать ее недоступной для народа, тем более – запретной. К власти в России могут приходить преступники и психопаты, что, как правило, и происходит. Придя к власти, они могут отменять каких угодно богов и вводить декретом новых. Могут втаскивать Россию в любые военные авантюры с какими угодно жертвами. Могут морить русских голодом и уничтожать в концлагерях в каком угодно количестве. Могут ограбить до нитки и лишить вообще всего. Могут распродавать Россию вместе с населением или отдельно от него, просто по кускам. Это не породит ни малейшего протеста. С россиянами можно делать все что угодно – абсолютно все, расчеловечивая их, что, собственно, на наших глазах и происходит. Нельзя только одного – покушаться на Святое. Водка должна быть 40 градусов, а основной ее объем должен разливаться в поллитровую посуду. Есть водка – есть Россия. Не будет водки – не будет России.
Конечно, уступка в три градуса может показаться малозначительной. Но этот процесс неизбежно примет лавинообразный характер. Российская история позволяет прикинуть и сроки: от начала экспериментов с водкой до обрушения России обычно проходит лет пять. С учетом осторожного, можно сказать, даже робкого начала – пусть даже десять лет.
Но и это – хорошая новость. Это значит, что к 2028 г. у нас есть шанс оказаться в мире, где Содружеством Независимых Государств будет называться нынешняя Российская Федерация. Конечно, о таком финале России говорит очень многое, но именно история с водкой дает уверенность в том, что такой вариант будущего уже неизбежен.
Разумеется, в 1914-1917 гг. переход на кокаин тоже произошел не сразу. Ему, как обычно, предшествовал суррогатно-одеколонный период. Это тоже общий сценарий развития событий при попытке ограничить доступ россиян к водке или уменьшить содержание в ней спирта: сначала народ выпивает одеколоны и аптечные настойки (помните историю с «боярышником»?) и только потом находит химические суррогаты. Тут уместно задаться вопросом: что заменит в наши дни ставший недоступным простым россиянам кокаин? Вероятнее всего, его место займут доступные курительные спайсы родом из Китая. Их поток быстро накрывает Россию, а эффективность их действия по сокращению хоть сколь-нибудь вменяемого российского населения гораздо выше кокаиновой.
Конечно, история с водкой стороннему наблюдателю может показаться незначительной. Грядущий распад России предвещают куда более существенные приметы и симптомы. Но покушение на водку гарантирует уже совершенно бесспорный прогноз неизбежного распада России. Вся ее история подтверждает это.
