Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй объявила в парламенте перечень санкций (шагов), к которым решило прибегнуть британское правительство в ответ на отравление Сергея Скрипаля и его дочери.
Итак, решено: 1) выслать из страны 23-х российских дипломатов; 2) приостановить все дипломатические контакты на высоком уровне и отменить приглашение министру иностранных дел России Лаврову посетить Лондон; 3) усилить проверку частных рейсов из России; 4) заморозить российские государственные активы; 5) британские правительственные чиновники и члены Королевской семьи не поедут в Россию на чемпионат мира по футболу.
К этому стоит добавить, что некоторые санкции экономического характера еще впереди, их еще просчитывают, и будущее принятие британского аналога “закона Магнитского”. А также: о солидарности с Великобританией в этом деле объявили США, Германия, все страны НАТО в совместном заявлении. Поэтому следует ожидать, что давление на Россию представленным перечнем не ограничится. Будет еще, так сказать, “добавка”.
Кремль провоцирует Запад на нервный ответ, или Логика шантажа
Насколько объявленные Мэй меры адекватны в данной ситуации – спор малопродуктивный. Очевидно, что проблему России Запад не может решить одним мощным и решительным ударом, поэтому нет смысла оценивать каждую санкцию в отдельности – сильна она или нет – а только все вместе и только во времени. Принципиальное значение имеет не количество санкций и не их немедленное воздействие на Россию, а характер отношений, которые складываются между Россией и Западом. «Санкции от Мэй» и четко вписываются в общую стратегию Запада в отношении РФ, и подтверждают, что цивилизационная пропасть между Западом и Россией углубляется. Именно это больше всего не нравится Кремлю.
Покушение на Скрипаля и его дочь было совершено так, что «российский след» был совершенно очевиден. Этот ядовитый газ «Новичок», который был бы обязательно идентифицирован как принадлежащий исключительно государству Россия – что, без него нельзя было обойтись? Неужели «спецы» из ФСБ или ГРУ с их наибольшим в мире опытом убийств, не нашли способа расправиться со Скрипалем, не указывая так очевидно на причастность России? Или выбрать такой способ убийства, который не ставил бы под угрозу жизни абсолютно не причастных к бывшему российскому разведчику подданных королевы Елизаветы?
Эти и подобные вопросы просто сами напрашиваются, и потому в обильных комментариях к отравлению Скрипаля, все чаще появляется вывод: Кремль намеренно обостряет конфликт и на самом деле совсем не собирается скрывать, чья это работа – ядовитый газ, по сути – химическое оружие на территории Великобритании. Официально, конечно, Россия никогда не признает своего участия, а вот неофициально – пусть ни у кого не будет сомнений. Только в таком случае логичным выглядят и названные обстоятельства преступления, и хамская реакция официальных российских лиц на претензии британцев.
Если это так, то какой мотив такого поведения Кремля, в чем он видит выгоду от нее?
Правильнее говорить не о выгоде, а о неизбежности.
Когда нет выбора
Если Россия сознательно идет на обострение, то это означает, что она потеряла надежду на хотя бы смягчения санкций в ближайшей перспективе. Когда Кремль задумывал и начинал свою агрессию против устоявшегося международного порядка, то его надежды были на то, что время будет работать на Россию. То есть, сначала, конечно, шок и санкции Запада, а дальше, со временем, Запад успокоится, привыкнет к тому, что Россия силой отвоевала себе то, что потеряла при распаде СССР, увидит, что его интересам и его сытому благосостоянию Россия не угрожает, что жертвами стали чужие Западу Украина там или Сирия, и в конце концов желание мира перевесит риски войны. Причем войны не “горячей”, об этом даже речь не идет, а вообще о конфронтации с Россией. И действительно, зачем и за что враждовать со страной, которая готова хоть бы и с оружием в руках защищать свои интересы, способна на жертвенность (платить жизнью своих солдат), власть которого настолько крепка, что вытравила даже запах настоящей оппозиции, и вообще может отколоть что угодно такое, от чего у рядового западного политика волосы дыбом встанут от ужаса и потрясения.
Между тем реальная ситуация развивается вне этой стратегией Кремля. Время, как оказалось, играет против России. Запад не проявляет желания просто мириться. Он, во-первых, требует отступить, то есть – оставить Донбасс и Крым, уйти из Сирии, во-вторых, решил постепенно, без резких движений экономически дожать Россию. По крайней мере, возвращаться к дружбе и стратегическому партнерству, к формату G8 Запад не собирается. Санкции можно смягчить, даже отменить, но действительно серьезного бизнеса с Россией все равно уже не будет. Одним словом, Запад не хочет и сейчас, после всего того, что случилось за эти четыре года, признавать Россию ровней себе. А для российского политического режима – это однозначно смерть.
Итак, Кремль должен как-то ломать смертельную для него тенденцию постепенного, “мягкого” удушения нынешней России. И особого выбора здесь нет. Надо взболтать ситуацию, надо смешать фигуры на шахматной доске, если выигрыш в шахматной партии не светит. Надо заставить соперника нервничать, что-то немедленно делать, резко повышая риски ошибочных шагов. Надо заставить его бояться, страх должен овладеть Западом, чтобы он срочно запросил… мира.
Блеф или не блеф?
Эту стратегию или тактику можно назвать «блицкригом», можно – «принуждением к миру». Или – повышением ставок в игре. Опытные картежники знают: это надежный, практически беспроигрышный метод – повышать ставки до тех пор, пока у оппонента или деньги закончатся, или перспектива проигрыша огромной суммы (то есть, непоправимой катастрофы) перевесит соблазн выигрыша такой же суммы. Не каждый способен поставить в игре на собственно жизнь, а Путин заявляет: я способен! А ты? И попробуй угадать, где блеф, а где не блеф.
Другой стратегии (или тактики) у Кремля нет, ей просто неоткуда взяться. Поэтому ничего менять Кремль не будет, а будет продолжать «поднимать ставки». Раньше или позже у кого-то ресурсы иссякнут или нервы не выдержат и все закончится «взрывом», обвалом ситуации, проще говоря – сокрушительным поражением. Чьим? Можно было бы ответить наверняка, если бы ситуация развивалась более плавно, без резких и неожиданных изменений.
Россия обостряет ситуацию, потому что уверена, или же убеждает сама себя (а что ей еще остается?): Запад не способен на действительно резкие шаги. Во-первых, они могут спровоцировать горячую войну, то есть ядерную. Во-вторых, будут означать экономические потери и для Запада, конечно, не такие масштабные и катастрофические, как для России, но все-таки потери. А готов ли к ним западный обыватель-избиратель, настроения которого должна учитывать власть на Западе?
Действия и расчеты России очевидны, поэтому остается вопрос, как на них ответит Запад. Сможет ли он выдержать общее направление на постепенное уничтожение путинского режима в результате экономической деградации России, или занервничает от размера ставки на картежном столе? Сейчас именно такой момент – коллективный ответ Запада на «незаконное использованием государственной силы» (Тереза Мэй), – когда многое, если не все, может стать понятным в этом вопросе.
Юрий Сандул / Укринформ
