Трамп отказывается от встречи с Путиным на аргентинском саммите, а через месяц выполняет ключевые пожелания России – выводит компании Дерипаски из-под санкций и отзывает войска из Сирии, сворачивая там главную американскую базу, несмотря на протесты со стороны Пентагона, главных советников и всего аналитического вашингтонского сообщества.
Это тот же «Майкл Флинн», отставке которого все так радовались, только под другим именем и в другое время. Минфин США прикрыл эти стратегически неверные решения фиговым листком санкций против «туриста Чепиги». «Трамп опять всех переиграл».
На фоне этих откровенно пророссийских действий американский президент «увольняет» министра обороны Джеймса Мэттиса – чуть ли ни единственного оставшегося профессионального топ-менеджера в своей команде (формально Мэттис ушел по своей воле, но сделал он это из-за принципиального несогласия с Трампом, то есть тот его «вынудил»).
У Трампа полно незанятых вакансий: люди попросту не хотят идти к нему, чтобы не портить себе «трудовую книжку». Мэттис – единственный человек, которому работа на Трампа не испортит репутацию, потому что масштабы личности Мэттиса полностью нивелируют негативный репутационный эффект. Напротив, фактор Мэттиса придавал Белому дому хоть какую-то иллюзию респектабельности. Теперь уходит и он.
Из приличных высокопоставленных чиновников останется только Майк Помпео, который в меру сил облачает капризы Трампа в более или менее приемлемую обертку. А если забыть об этом экс-главе ЦРУ, который вынуждено переквалифицировался в консильери Трампа (а по-другому работать с ним невозможно), то остается только какая-нибудь бедная Сара Сандерс, которую выгоняют из местного вашингтонского ресторанчика за работу на Трампа, волю которого она послушно исполняет на брифингах.
Все эти рождественские подарки от Трампа Путину заставляют задуматься: а не был ли прав Владимир Пастухов, который недавно сказал, что «у Путина и Трампа есть другие каналы коммуникации, которые являются непубличными, где они прекрасно находят общий язык друг с другом»? Разумеется, мы говорим лишь об объективной стороне. На самом деле я не думаю, что был какой-то специальной «сговор», который все ищут, как священный Грааль, и обещают вот-вот найти. Не было ни звонков, ни писем, ни перемигиваний, ни намеков во время приватных бесед «с агентом» (такие конспирологические предположения мне кажутся абсолютной безвкусицей). Мы имеем дело с чем-то иным, чем традиционный канал коммуникаций. Какой именно – нам предстоит выяснить. Однако он точно лежит за пределами юрисдикции Мюллера и находится скорее в сфере компетенции специалистов по «политической семиологии».
Александр Кушнарь / Facebook
