Меня удивила позиция нашей Государственной пограничной службы, считающей «осмотры» судов в Азовском море законными: якобы это предусмотрено договором об Азовском море от 2004 года. Возможно, наши пограничники научились читать между строк и видят даже то, чего нет, однако в тексте договора упоминаний о таком вы не найдете. Честно говоря, меня это наталкивает на мысль о том, что наши пограничные службы не хотят выполнять те функции, которые на них возложены по закону, пишет Владимир Огрызко для Нового времени.
Такие заявления не выдерживают критики. Думаю, это то, чем страдают многие наши политические деятели и государственные органы – отсутствие политической воли и решимости принимать решения. Когда я занимался вопросами российского ЧФ в Крыму, я наблюдал ужасные вещи: когда два наших силовых ведомства играли между собой в футбол и каждый переводил с себя ответственность на другого. И наш МИД, гражданское министерство, тогда сражалось за то, чтобы правоохранительные органы и военные министерства делали то, что они должны были делать. Сейчас мы наблюдаем нечто похожее и в Азовском море.
По поводу договора. Еще во времена, когда мы вели переговоры о делимитации Азовского моря, РФ этому максимально возражала – даже не хотела говорить. Почему? В Конвенции о международном праве четко и ясно определяется, каким образом проводить делимитацию: согласно тем параметрам, – 2/3 Азовского моря перешли бы Украине, 1/3 – РФ. Для РФ это было максимально неприемлемо: как это «великая Рассия» вдруг лишится части своей территории? Поэтому нам в 2004 году, еще во времена президентства Кучмы, навязали вышеупомянутый договор: о внутреннем море.
Cкорее всего, у россиян тогда была такая мысль: как так – в украинские порты, к примеру, в Мариуполь, будут заходить агрессивные корабли НАТО? Как такое можно позволить? В договоре говорится, что в отношении таких кораблей, решения будут приниматься с согласия обеих сторон. Также договор можно считать компромиссом, чтобы РФ откатилась назад в вопросе Тузлы. Вырисовывается такая логическая линия: к тому времени РФ решила испытать, насколько жестко будет реагировать Украина. И тогда, если помните, Кучма был в турне по Латинской Америке: он прервал его и вернулся в Украину. Разговор, собственно, был на повышенных тонах: и это стало сигналом для Москвы, что дальше идти нельзя. У РФ в ее концепции внешней политики прослеживается одна линия: мы пойдем настолько далеко, насколько вы нас пустите.
Не исключается, что таким образом также хотели достичь результата более выгодного одной стороне, но договор был компромиссом: это соглашение закрыло доступ к Азовскому морю военным кораблям НАТО. Однако, тогда россияне таки не решили все вопросы, которые хотели. Но РФ постепенно и неуклонно продвигается к запланированному. Она захотела закрыть Азовское море – создала провокацию, на основе которой начинается шантаж: вот здесь мы сейчас отступим, но вы нам за это дадите вот это и это. Такая традиционная базарная дипломатия, которую использует РФ налево и направо: это ее стиль поведения.
Теперь, несмотря на то, что произошло, мы должны проанализировать все совместные соглашения с РФ на предмет, соответствуют ли они нашим интересам. Кстати, мы давно предоставляли предложения провести инвентаризацию всех соглашений, которые были между Украиной и РФ: от многих из них стоит отказаться. Причем, сделать это следовало бы давно: прошло четыре года – надо было подумать об этом раньше. Хотя, конечно, лучше позже, чем никогда. Если же найдутся соглашения, которые нас не устраивают, то пора говорить «до свидания». Проблем в этом нет. Любой договор предусматривает, что стороны, не считают целесообразным его продлевать, отказываются от него. Почему РФ отказалась от соглашения о Черноморском флоте? Она считает, что собственный вопрос уже решен: так и мы должны решать свои вопросы, несмотря на то, что она наделала на Керченском проливе. Да, я говорю о Керченском мосте: как минимум, он должен был стать причиной разрыва договоров. Как максимум – вся та российская агрессия, которая продолжается и о которой уже весь мир открыто говорит, – в том числе, даже записывают ее в итоговые документы ЕС. Оснований – много. Но не хватает одного – политической воли. Даже те катера, которые мы могли бы получить давно от США, – сейчас только в процессе получения. А произошло это только после того, когда поднялся большой шум благодаря общественности: почему то, что мы можем использовать для своей обороны, до сих пор стоит в Америке? Процесс пошел – да, мы скоро их получим. Но это означает, что почему-то общественность подталкивает власть к тому, что она должна непосредственно делать. К руководителям СНБО, силовым ведомствам, пограничной службе, – много вопросов, на которые у меня нет ответов.
Это действительно тот случай, когда нам навязали определенную манеру поведения. Однако, это не значит, что мы не должны защищать свои собственные интересы: даже если не проведена делимитация, то де-факто, мы должны быть на линии разграничения, которая есть, и защищать собственные интересы. Так почему же мы, по сути, допускаем корабли РФ почти к собственному побережью – загадка.
Когда мы в одностороннем порядке разрываем договоры, то руководствуемся нормами международного права: мы поступаем так, как прописано в Конвенции. А она, повторюсь, дает нам очевидные преимущества относительно того, как действовать в Азовском море. Однако, вопрос в том, что, к сожалению, нет политической воли это все реализовывать.
