Кремлю катастрофически везет на идиотов. Только за последний месяц его осчастливили как минимум олигарх и министр, обсуждавшие вмешательство в американские выборы в обществе барышень из эскорт-сервиса, – пишет Алексей Кафтан для Деловой столицы. – Киллеры, систематически нарушающие профессиональную заповедь «Не наследи». На не в меру ретивых союзников-химиков, за которых все труднее отдуваться. Генерал, публично заявивший о готовности «немедленно направить специалистов для сбора данных, которые подтвердят сфабрикованный характер» обвинений против союзников, а не установят истину.
Наконец, заместитель генпрокурора. Которому хватило искренности заявить, что из 83 запросов об экстрадиции, с которыми Россия обращалась к Британии за последние полтора десятка лет, 60 уже отклонено, причем 55 из них – ввиду предоставления статуса беженца или убежища из-за «уголовного преследования, признанного политически мотивированным». На фоне этой аннотации публикация российской генпрокуратурой «компромата» на британского премьера Терезу Мэй – переписку с ней в бытность министром внутренних дел – выглядит едва ли не панегириком проницательности бывшего шефа Хоум Офис.
После подобных откровений замгенпрокурора и самому бы в пору убежища искать. И спасает его по большому счету лишь то, что целевая аудитория этой публикации – та, которой теперь судорожно объясняют пике рубля, надвигающийся дефицит продовольствия и перспективу покрывать долги разоряющихся фигурантов санкционных списков из пенсионного фонда РФ, – прекрасно понимает, что к чему. И для нее не секрет, что в России уголовное дело – законный, то есть осуществляемый компетентными органами, способ не только отжима бизнеса, но и лечения некоторых умственных расстройств. Вроде занятий без соответствующей санкции свыше деятельностью, имеющей признаки политической. В то же время оную аудиторию в массе подобные эксцессы обычно не беспокоят. Даже наоборот – правда, ровно до тех пор, пока они исправно служат регуляторным инструментом на страже основополагающего принципа жизни российского общества «Каждый сверчок знай свой шесток». Забавно, сколь нелепейшим образом Третий Рим умудрился переиначить мудрость Рима Первого «Что дозволено Юпитеру – не дозволено быку», подменив концепцию права примитивным требованием не высовываться.
Этот принцип сверчка можно было бы считать даже национальной идеей, если, конечно, допустить, что российская политическая нация не является симулякром. В его защите нет чересчур жестких мер, а принцип соответствия наказания вине неприемлем. За нарушение табу не бывает слишком суровой кары, в лучшем случае «легко отделался», это любой культуролог скажет. Pussy Riot, ЛГБТ, ЮКОС, «хачи» с «чурками», Литвиненко, Немцов или Скрипаль – список поистине бесконечный. «Имперец» Востриков, обвинявший власти в гибели своей семьи в кемеровском ТРЦ и внезапно присмиревший, тоже, кстати, не исключение. Да и сама российская власть с ее многократно хакнутой системой дуракоустойчивости является жертвой этого отрицательного отбора. Уже вторую сотню лет самовоспроизводящееся «Кто не с нами – тот против нас!» – это ли не заявка на построение сингулярности в отдельно взятой стране?
И все бы ничего, если бы в международных отношениях россияне столь же последовательно придерживались репрессивного по сути и кастового по форме принципа сверчка. Но почему-то именно здесь стремление выйти за рамки обретает самые гротескные формы. Курортник, пропитым рыком «Тагиииил!» отправляющий в нокаут синайских верблюдов, олигарх, скупающий виллы на Лазурном берегу, отжимающий Крым «ихтамнет», президент, стращающий Запад ядерной войной, – каждый на своем уровне отвечает на вопрос: «тварь я дрожащая или право имею?» То ли Достоевский оказался гениальным диагностом, то ли психику деформировала чрезмерная фиксация школьной программы по литературе на преступлении и небрежение наказанием. То ли все сразу. В общем, на выходе получился коллективный Раскольников. Уверенный в своей исключительности, а также праве грабить и мочить тех, кому обязан. Но старуха-процентщица, против ожиданий, оказалась в каске. И оклемавшись от шока, начала давать сдачи. Причем сильно.
Так что нынешняя порция санкций – определенно, самая эффектная и, вероятно, на данный момент самая эффективная – последней, естественно, не станет. Потому что это, в сущности, начало нового тренда: внешний мир наконец начал предметно указывать России ее место и работать над гармонизацией ее мироощущения с принципом сверчка. На это же, кстати, указывает и демонстративный переход Запада к безоговорочной презумпции виновности в отношении России, так что за делом Скрипаля и заявлениями о причастности к химической бомбардировке сирийского города Думы наверняка вскоре последуют новые обвинения. И, чем черт не шутит, фабрикам троллей придется тратить остатки финансирования на работу в реверсном режиме, то есть на борьбу с чужими фейками.
Беда, однако, в том, что Москва включила режим берсерка. Собственно, это и обозначил Владислав Сурков в своей недавней статье, говоря об эпохе геополитического одиночества России. Эта парадигма предполагает лишь один вид деятельности – круговерть драки. Россия изображает вращающуюся юлу, утыканную лезвиями и непредсказуемо виляющую: рискни, мол, остановить, да и рядом стоять небезопасно, а ну зашибет? В общем, страна-трикстер, о которой с уверенностью можно сказать то же, что и о скандинавском боге-шутнике Локи: пакостить будет, хоть и не всегда ясно как.
В годы вьетнамской войны администрация Никсона тоже пыталась применять стратегию сумасшедшего, стремясь убедить СССР в готовности применить ядерное оружие ради достижения мира. Но визави ему не поверили – слишком уж рациональным выглядел блеф, особенно на фоне отлаженной работы системы сдержек и противовесов. Кремлю с этим проще: он куда успешнее создает видимость контроля над страной, нежели этот контроль осуществляет. И этого момента, похоже, не учел Запад, когда вводил аккуратные избирательные санкции: для условного сценария «Табакерка» в таких обстоятельствах просто нет веских оснований. Взять для сравнения хоть Павла І, на котором его обкатали: заговор против него стал следствием недовольства участников непредсказуемой политикой самодержца, в особенности оскорблениями и опалой, которой были подвергнуты многие из них и под которую в любой момент могли попасть остальные. Путинская Россия – случай иной: здесь правила для аристократов вполне ясны. И потом, чтобы такой сценарий сыграть, нужны кураж и гонор, а с теми, у кого они есть, вождь осмотрительно не ссорится, предпочитая держать за сторожевых псов. Тем более что они напрочь лишены тормозов.
Когда Трамп, или Мэй, или Меркель говорят о высокой цене, которую Россию заставят заплатить за агрессивную политику, это по большому счету призыв к здравомыслию. Но на него способен лишь тот, для кого привычно почтение к праву собственности. Неизменное же «мы за ценой не постоим» – это ответ либо нувориша, либо нищего. Вот она, надежная основа российского единства.
Судя по последним событиям, теперь этот момент Запад осознал. Но здесь есть другая сложность: курс на обострение вполне может сыграть на руку Кремлю, открывая приемлемые возможности для улучшения управляемости пресловутой вертикали власти.
Во все прошлые войны (а все, происходящее после Мюнхенской речи Путина, есть война) российские элиты боялись супостата меньше, чем собственной черни, в конце концов, они всегда ощущали себя и зачастую являлись частью европейской цивилизации. И потому прилагали титанические усилия, чтобы убедить массы в единстве с собой. Или принудить к нему. Мифологема «русские не сдаются» как раз об этом. Причем отказ капитулировать перед доводами здравого смысла – ее неотъемлемая часть. Из последнего – предложение ввести контрсанкции против российских «дочек» и трейдеров американских производителей мыла, конфет, напитков и смартфонов – Procter&Gamble, Mars, PepsiCO, Coca-Cola и Apple. Это не просто вариация на тему пресловутой бомбежки Воронежа. Это очередной шаг к построению железного занавеса – единственного, по сути, надежного способа консервации режима.
Российская пропагандистская машина вполне может начать отрабатывать соответствующие тезисы. В частности, о переходе к мобилизационной экономике в ответ на развязанную Западом экономическую агрессию, тем более что еще 6 марта Кремль поручил министерству обороны РФ рассмотреть предложение Челябинского трубопрокатного завода об организации на этом предприятии военной службы солдат-срочников с профильным образованием. Наверняка опять пойдут в ход и старые темники. О тождестве политической оппозиции и предательства. О поддержке Западом сирийских террористов и угрозе российским рубежам в Украине. О трусости европейцев и тупости американцев. О том, что Москва легко возьмет их всех на понт. А если нет, то пусть пеняют на себя: Сахаров все наврал про ядерную зиму.
Слабая сторона такого бахвальства очевидна: если кто-то угрожает тебя убить – ему стоит верить. Особенно когда он подобно террористу-камикадзе демонстрирует готовность к суициду. В таких обстоятельствах кто-то – может быть, Трамп, может, кто-то еще – наверняка вслед за Рейганом вспомнит, что «есть вещи поважнее, чем мир». И может быть, даже начнет доказывать это с Сирии. На этом «геополитическое одиночество» России закончится. Причем куда раньше, чем через 100 лет.
