Впервые за многие годы ООН внесла в свои действия свежую струю, запретив четырем грузовым судам заходить в любой мировой порт. Суда называются Petrel 8, Hao Fan 6, Tong San 2 и Jie Shun, они зарегистрированы на Коморских островах, в Сен-Киттс и Нэвис и в Северной Корее, а под запрет угодили за перевоз чего-то, запрещенного санкциями, наложенными ООН на КНДР, пишет Сергей Ильченко для Деловой столицы.
Необычные шаги в необычное время
Об этом рассказал глава экспертного комитета по КНДР Хью Гриффитс, сообщивший много любопытного. В частности, что запрет не имеет аналогов в истории ООН, как бы намекнув на беспрецедентность вызвавшей его ситуации. Запрет не подразумевает замораживания активов этих судов или запрета на их передвижение. Плывите куда хотите, заправляйтесь с танкеров в открытом море, перечисляйте зарплату на счета экипажа и получайте деньги за грузоперевозки. Даже грузитесь на незарегистрированных в качестве портов участках побережья. Никто слова не скажет.
Из умолчаний: непонятно, как быть, если найдутся такие порты, которые, вопреки запрету, будут принимать у себя эти суда. Кто и что с ними должен делать?
Запрет ООН очень похож на интердикт – коллективное отлучение от Церкви св. Объединенных Наций. Но такие номера эффективны, когда следом за интердиктом можно предпринять военный поход во имя истинной веры. Иначе отлученные будут мерзко хихикать, окончательно роняя авторитет Святого Престола, и с ними, в конце концов, придется договариваться. Еще хуже обстоят дела с личным отлучением впавшего в ересь светского или духовного лидера, которого нельзя тут же отправить на костер или в темницу. Еретик может попросту сжечь буллу – или как там это теперь в ООН называется – и призвать своих сторонников, а это чревато расколом и реформацией. Вот с Мартином Лютером у Папы Льва X вышла именно такая история.
ООН как Новый Ватикан
Такая историческая параллель имеет полное право на существование. Демократия и примат прав человека, которые ООН пытается выдать за универсальные ценности, в действительности порождены прагматичной необходимостью: они вытекают из святости и неприкосновенности частной собственности, а нужда в сакрализации собственности возникает там, где экономика построена на горизонтальных торговых связях. Грубо говоря, демократия и права человека нужны только при полноразмерном, во всех смыслах и всех сферах жизни, капитализме. Но три четверти мира, включая полуторамиллиардный Китай, такую же Индию, большинство стран Ближнего Востока, Россию и Украину, еще не доросли до такого капитализма, застряв на разных стадиях перехода от родоплеменного строя.
То есть эти ценности выглядят привлекательно, но в реальной жизни, которую ведет большая часть населения Земли, они не доступны по множеству причин: социальных, культурных и чисто экономических. Тут уместно процитировать Ли Куан Ю, сказавшего как-то, что демократия начинается со средней зарплаты в $5 тыс., а иначе она вырождается, превращаясь в фикцию, что мы и наблюдаем. А проект ООН – самонадеянно-прогрессорский, порожденный послевоенным избытком американской мощи в сочетании с пробелами в знаниях об окружающем мире: железной рукой потащим ленивое стадо в светлое будущее. Стаду, в общем-то, нравится это будущее, но оно хочет получить его даром: не обучаясь, не проявляя гражданской активности и не трудясь с достаточной продуктивностью.
Понятно, что это миссионерство всегда шло со скрипом, а в последнее время – совсем никак. Истово верующие в Непорочную деву Демократию и святых провозвестников Прихода Прав Человека не могут взять в толк, отчего их ценности никак не прививаются на азиатские, африканские и восточноевропейские корни, а обращенные ими неофиты из местных, дорвавшись до кормушки, на глазах преображаются в очередную реинкарнацию только что свергнутого ими же диктатора. Проще всего, конечно, возложить вину за провал на этих перевертышей и ждать, что после их свержения дела пойдут на лад. Но не идут: на месте одного негодяя возникает другой, почти такой же. Маломальские изменения к лучшему происходят лет за 40-50 как минимум. Все указывает на то, что дело не в диктаторе, а в народе, который не мыслит иной формы социального устройства. Такое признание сотрясает основы ООНовской веры, но отрицать это в открытую тоже невозможно. Так проблема попадает в зону стыдливого умолчания, а риторика ооновских функционеров, предназначенная для широкой публики, окончательно расходится с реальной жизнью, что превращает саму ООН фактически в церковь. Причем среди лидеров стран-членов ООН давно уже нет согласия ни по каким вопросам. ООН предельно неэффективна и с каждым годом становится еще более неэффективной.
Неизбежность реформ и интересы сторон
Лидеры ведущих государств – люди практичные и осознают неизбежность реформы ООН. Вероятные контуры такой реформы в целом уже обозначились. Очевидно, что мир развит неравномерно и не в состоянии жить по единым правилам, а без таких правил идея ООН теряет смысл. Это значит, что ООН должна распасться на ООН-1 и ООН-2: для развитых и для слаборазвитых стран. В каждой из них будут установлены свои стандарты поведения. Слаборазвитые страны получат возможность жить так, как привыкли: безо всякой демократии и свободы слова, с тюрьмами для инакомыслящих. Разговоры о несчастных жертвах диктаторов будут закрыты по очевидной причине: никакой режим – ни демократия, ни диктатура – не может существовать иначе, как по воле большинства народа. Просто есть мир развитых стран, где демократия, права человека и нерушимость границ имеют экономическую, а следом за ней и культурную основу, и мир слаборазвитых стран, где такой основы нет. Мир граждан и мир подданных. Отношения между мирами могут выстраиваться как отношения между ООН-1 и ООН-2 или каким-то сходным образом, но только как между двумя сообществами. Никаких прямых переговоров между высокоразвитыми США и недоразвитой КНДР быть не должно, поскольку барьер непонимания порождает риски ядерной войны. А посему стремление избежать глобальных катаклизмов должно стать одной из основ отношений между двумя мирами. Ким ведь вовсе не хочет воевать с США, он просто смертельно напуган и очень старается пугать в ответ. Конфликт порожден культурными различиями вместе с попыткой заставить КНДР и США жить в рамках общих стандартов, что невозможно в принципе.
Но при попытке такого раздела ООН возникает конфликт интересов. Международная бюрократия и развитые страны-середнячки проиграют в степени влияния на слаборазвитые страны. Как минимум им придется отстраивать его заново в условиях конкуренции с набирающим силу Китаем. Кроме того, существует группа стран, занимающих промежуточное положение: еще не развитых экономически в достаточной степени, поскольку все прочее нарастает поверх экономики, но находящихся в нескольких шагах от минимальной планки. Они будут претендовать на членство сразу в двух клубах. В принципе это возможно, но как исключение, а не массовое явление. Словом, по поводу реформы ООН, даже очень осторожной, вроде предложенной Трампом, но при этом, по общей логике, тоже ведущей в дальнейшем к такому расколу, нет общего мнения. Зато уже есть группа ее твердых противников. И портовый запрет, вброшенный в корейский конфликт, есть, по сути, пробный шар: попытка ООНовской элиты выявить группу поддержки, на которую она могла бы опереться.
США, Китай и КНДР, которую не жалко
По сути, договоренность о разделе ООН и изменении общего миропорядка между ведущими мировыми игроками – США, Китаем и руководством важнейших ТНК – уже достигнута, о чем я писал. Китай постепенно замыкает на себя сотрудничество со странами-аутсайдерами, не имеющими перспектив для самостоятельного развития, но богатыми ресурсно. Он подтягивает к этому сотрудничеству Индию, превращая ее из конкурента и потенциального противника в партнера.
Вероятно, в перспективе в этот клуб войдет и Турция – и эти три страны получат членство в двух клубах одновременно, образовав отдельный союз, который и будет посредником между мирами. Западу в лице США, ЕС и ведущих мировых ТНК Китай в рамках этой стратегии предлагает гарантии от рисков, связанных с политической нестабильностью слаборазвитых стран. Иными словами, Пекин гарантирует Западу, что страны, патронируемые им, будут вести себя предсказуемо, не развяжут ядерной войны и не получат от Пекина опасных технологий, а интересам Запада отвечает перекрытие таких каналов с его стороны.
В свою очередь слаборазвитые страны могут рассчитывать на кредиты, необходимые для добычи сырья, а также на защиту своих интересов в клубе развитых стран. Бонус Китая в этом проекте – твердые позиции промышленного лидера, не претендующего в обозримой перспективе на лидерство в научной и технологической сферах. Конечно, в Пекине держат в уме и выход на первую мировую позицию, но до тех пор, пока КПК сохраняет за собой роль идеолога и правящей партии, это невозможно. И на Западе просчитывают этот потолок.
Но существует и оппозиция такому проекту. Помимо ООНовской бюрократии и развитых стран второго ряда, прежде всего Франции и Германии, поскольку Великобритания, удивительно вовремя ускользающая из ЕС, пойдет в тесной связке с США, есть и слаборазвитые страны с непомерными амбициями. Всю эту компанию придется ставить перед жестким выбором: либо лояльное отношение к назревшей реформе – либо общемировая катастрофа. Именно с этой целью Китай и разыграл карту КНДР, отведя Киму роль трикстера, несущего хаос. Задача Китая: отвадить друг от друга Москву и Пхеньян, получить в глазах слаборазвитой части мира имидж заступника перед чуждым ему Западом, а в глазах Запада – имидж эффективного менеджера, способного управляться с дикарями, не отвлекая «первый мир» от его обычных дел.
Разумеется, в такой игре заключен элемент риска. И Трамп, и Ким обладают долей непредсказуемости – но без нее ничего бы и не получилось. К тому же риск невелик, организация глобальной катастрофы КНДР не под силу, а саму КНДР, в случае чего, нисколько не жаль. Наконец, если жесткий сценарий будет реализован, он уже точно станет уроком для всех противников реформы ООН. А при спокойном развитии событий Ыну дадут порезвиться, испытать минуту славы, провозглашая конец старого миропорядка и приход нового. Пекину, претендующему на роль посредника, выступать с такими заявлениями немного не с руки.
Похоже также на то, что США уже включились эту в игру, и миротворец Джимми Картер в ходе визита в Пхеньян предложит Киму гарантии безопасности в обмен на отказ от ядерной программы, замыкание связей на Китай и прекращение контактов с Россией. Аналогичные предложения из Пекина, насколько можно судить, уже сделаны. Что касается России, то Китай успешно обрабатывает и ее, предлагая Кремлю желанную тихую гавань: возможность сохранить власть, войти в качестве важного элемента, но под патронатом Китая, в систему ООН-2 и легализовать через Китай личные состояния, нажитые предосудительным путем.
Это предложение относится к разряду тех, отказаться от которых трудно и нежелательно. Россия пребывает в двойственном положении: изоляция от Запада уничтожает ее экономически, но прямые контакты с Западом, выходящие по мере их расширения из-под контроля Кремля, также опасны для него. Кроме того, России необходимо вести хотя бы одну вялотекущую локальную войну. Российское общество способны удерживать от взрыва только жесткие полицейские меры вкупе с канализацией избытка ненависти на внешнего врага. К тому же в таких конфликтах можно утилизировать наиболее агрессивных маргиналов. Но сирийская и украинская авантюры слишком дороги для России как финансово, так политически. Китай же, взяв Россию под патронат, легко предоставит ей такого рода площадки в рамках ООН-2, где они будут возникать с неизбежным постоянством.
Подведем итоги
Итак, попавшие под запрет суда не станут неприкаянными «Летучими голландцами». Их даже не станут перекрашивать и делать для них новые документы. Все будет проще: они приплывут в те порты, где распоряжения ООН не принимают всерьез. А в аппарате ООН получат представление о реальном влиянии их организации – боюсь, для ООНовцев очень огорчительное.
Что касается ценностей, провозглашаемых ООН в качестве всеобщих, то это миссионерство будет свернуто, а США сыграют в его сворачивании одну из ведущих ролей. Все-таки прав был Уинстон Черчилль, сказавший, что американцы всегда находят верное политическое решение. Он также указал, когда они его находят: немедленно, как только перепробуют все остальные.
И раз уж речь зашла о Черчилле, нельзя не сказать, что в отличие от американцев британцы чувствуют такие вещи тоньше. Недаром в романе Джоан Роулинг борьба Гермионы за освобождение домашних эльфов не принесла им ничего, кроме страха оказаться на улице, а Добби, освобожденного Гарри Поттером, просто зарезали. Все как в жизни.
