п'ятниця, 4 жовтня 2024 | ПРО ПРОЄКТ | КОНТАКТИ

Автокефальные страсти: Как Москва дробит мировое православие У Вселенского патриархата появился уникальный шанс вернуть большую часть утраченных позиций, и нанести непоправимый ущерб своему врагу №1 – Московскому патриархату

Чем ближе подходит время к предполагаемой дате оглашения Томоса Вселенского Патриарха Варфоломея о предоставлении автокефалии Украинской Поместной Православной церкви, прогнозируемой на конец июля, тем сильнее ощущается напряжение, пишет Сергей Ильченко для Деловой столицы.

Не договорились. Твердая позиция патриарха Варфоломея

После визита в Стамбул делегации РПЦ, безуспешно пытавшейся  надавить на Константинопольский (Вселенский) патриархат и его главу, противостояние двух патриархатов, Вселенского (ВП) и Московского (МП) стало стремительно обостряться. Пытаясь прикрыть провал стамбульского визита, Москва запустила версию о том, что, мол, в ВП по поводу украинской автокефалии ничего еще не решено окончательно. При этом широко использовались искаженные и вырванные из контекста цитаты из заявлений Варфоломея. Но на Фанаре (район Стамбула, где находится ВП – ред.)  против обыкновения не отмолчались и решили сыграть на обострение.  Это, к слову, еще раз подтверждает информацию о том, что признание  ВП украинской автокефалии – дело решенное, что Томос уже написан, и даже автор его текста известен. В самом деле, какой смысл уходить от конфликта, если  он уже неизбежен? Не лучше нанести удар первым?

И вот, в ответ на успокоительные и примирительные заявления МП, Вселенский патриарх Варфоломей, выступая 1 июля в Тронном зале своей  резиденции, после поминального богослужения по случаю 40 дня упокоения митрополита Перги Евангела, коснулся украинской темы. Варфоломей напомнил, что  ВП  никогда не признавал каноническим факт передачи Киевской Митрополии Московскому Патриархату и что ВП уже заявляла об этом в Томосе об автокефалии Польской православной церкви от 1924 г. Варфоломей  даже процитировал этот отрывок из Томоса-1924, где говорится, что «первое отделение от Нашего престола Киевской Митрополии и православных Митрополий Литвы и Польши, зависящих от нее, а также присоединение их к Святой Московской церкви, произошло отнюдь не по предписаниям канонических правил, а также не было соблюдено все то, что было обусловлено относительно полной церковной автономии Киевского Митрополита, носящего титул Экзарха Вселенского престола».

Следующий раунд

Несмотря на твердую позицию ВП, борьба за украинскую автокефалию вовсе не окончена. Она не окончится и с оглашением Томоса  и будет продолжаться ещё долгое время. Ближайший раунд схватки предстоит  в Москве, куда делегация ВП прибудет 9 июля «для обсуждения перспектив предоставления автокефалии Украинской церкви».  По мнению главы Отдела внешних церковных связей МП митрополита Илариона, это будет означать «полноценный диалог» между ВП и МП, с помощью которого «можно будет решить проблему «церковного раскола». Но так ли это?  Возможен ли диалог? И есть ли раскол? И если да – то кто, собственно, раскольник?

Конструктивный обмен мнениями между МП и ВП в нынешней ситуации едва ли возможен. Конфликту уже больше 300 лет, и все это время ВП терпел в нем поражения. Сейчас у него появился уникальный шанс вернуть большую часть утраченных позиций, и нанести непоправимый ущерб своему врагу №1. При этом, конфликт между ВП и МП не является внутрицерковным, и церковные иерархи всех 14 православных патриархатов прекрасно понимают его двойственную, церковно-светскую природу.

Конфликт существует между мировым православием, выступающим как структура относительно автономная, не привязанная намертво ни к одному конкретному государству, а маневрирующая между ними – и Россией как государством, стремящимся подмять под себя все мировое православие, превратив его в инструмент собственного влияния. С этой целью Россия и создала псевдоцерковную структуру «Московский патриархат»: не совсем спецслужбу, но и не совсем церковь, жестко привязанную к Кремлю и управляемую из него, так что реальная роль «патриарха Кирилла» сведена, по сути, к роли зицпредседателя Фунта.  Эта псевдоцерковная структура и выступает в роли раскольников. Причем МП в борьбе за контроль над мировым православием пользуется как церковными, так и светскими инструментами, не пренебрегая и прямым террором против неудобных Кремлю персон. Так был ликвидирован предыдущий патриарх, Алексий II, попытавшийся несколько ослабить плотный контроль ФСБ над МП.  На его место поставили удобного и управляемого Кирилла (Гундяева).

Исходя из сказанного, можно дать и прогноз по поводу визита делегации ВП в Москву: Кремль, действуя через МП, а возможно, и напрямую, предпримет ещё одну попытку сорвать появление Томоса. А поскольку с утратой «УПЦ МП» влияние России не только в Украине, но и в мире в целом существенно ослабеет, в Москве готовы зайти очень далеко. И хотя Варфоломей, конечно, сам в Москву не поедет, попытки его устранения более чем возможны. Вообще, со стороны Кремля в сложившейся ситуации можно ждать абсолютно всего, так что до тех пор, пока Томос официально не опубликован, ничего еще не решено.

Какого рода давление может быть оказано Москвой? Компромисс не просматривается, невозможен и прямой подкуп – какая бы сумма в рамках реального ни была бы предложена, она не компенсирует ущерба, который несет ВП от ползучей московской экспансии. Остается только угроза таких контрдействий МП и России в целом, которые нанесут ВП настолько большой урон, чтобы Варфоломей спасовал и отыграл назад.

Чем  может угрожать Москва?

Чтобы разобраться в вариантах московских ответов, нам нужно понять логику противостояния ВП – МП. Итак, по мнению ВП, полностью соответствующему канонам церковного права, никакой УПЦ МП не существует, а существует РПЦ МП, претендующая на территорию Украины. В свою очередь, ВП, опираясь на церковное право, этих претензий не признает. Попытки МП оспорить непризнание, опираясь на 17 правило Четвёртого Вселенского собора (451 г.) и 25 правило Шестого Вселенского собора (69-692 гг.), о том, что в случае возникновения спора о канонической принадлежности территории следует руководствоваться критерием рецепции (если принадлежность территории в течение 30 лет не оспаривалась, она не может быть оспорена и в дальнейшем), не применимы к данному случаю. Власть МП над отторгнутой территорией ВП опиралась на силу оружия, а сам МП был инструментом агрессивной российской политики – и это выводит ситуацию за пределы действия цитируемых правил.  Еще менее убедительна ссылка на «отмену» МП константинопольского Томоса 1924 г.  о даровании автокефалии Польской православной церкви, поскольку «отмена», по сути, была операцией советских репрессивных служб. Лишены основания и утверждения РПЦ о том, что ВП намерен предоставить автокефалию «раскольникам» – речь идет о ее предоставлении вполне каноничной УАПЦ, к которой по доброй воле присоединяются приходы, образовавшие в настоящее время никем не признаваемый Киевский патриархат, отколовшийся от РПЦ.

Что остается Москве при таком положении дел? Она могла бы сыграть на опережение и признать если не автокефалию, то, по меньшей мере, автономию УПЦ МП. В этом случае возникла бы ситуация, когда в Украине были бы сразу две признанных православных церкви со статусом автономных: УПЦ, уже без приставки «МП» но с прежней ФСБ-шной начинкой, под юрисдикцией РПЦ, и УАПЦ под юрисдикцией Украинской Православной Церкви в США, которая, в свою очередь, находится под юрисдикцией ВП. Такой шаг действительно осложнил бы признание Вселенским патриархатом украинской автокефалии. Но Москва на него не решилась – и, вероятно, уже не решится, а время упущено. Причиной нерешительности стали  проукраинские настроения среди заметной части духовенства РПЦ МП нижнего звена.

Конечно, наиболее решительные священники уже ушли в УПЦ КП. Но, во-первых, в случае автономизации УПЦ МП они могли бы и вернуться, еще больше изменив соотношение сил не в пользу Москвы. А во-вторых, даже если этого не случилось бы, российским попам все равно было страшно пойти на такой шаг – очень уж велик был риск потерять контроль над ситуацией.

Москве оставалось одно: продолжать играть на обострение, раскалывая мировое православие и стремясь разорвать его на два куска, один с центром в Стамбуле во главе с ВП, другой в Москве, под руководством МП.  То, что Украина при этом рискует получить религиозную войну, в сложившейся ситуации полностью устраивает Кремль, а значит, устраивает и московских попов. Именно таким расколом и будут, вероятно, угрожать в Москве константинопольской делегации, упирая на то, что доставшаяся ей часть православного мира будет слабейшей, и что Москва, используя свою пропагандистскую машину, возложит на ВП всю вину за раскол, а затем, мало-помалу и возьмет под свой контроль все православные церкви, отрывая их от ВП одну за другой.

Угроза «двух православий» – насколько она реальна?

Надо сказать, что раскольнической деятельностью Московский патриархат занимается уже давно, еще с XV в. Москва всегда стремилась получить карманное православие живущее в режиме ручного управления из Кремля, немало в этом преуспела и не прекращает усилий. Так, примат Вселенского патриархата является объектом яростных и непрерывных атак Москвы уже несколько веков подряд.  Московский патриархат приложил огромные усилия и для срыва Всеправославного Собора 2016 г.  Наконец, постоянной фишкой МП стала угроза расколом.

Но, как известно, нет ничего хуже, чем идти на уступки шантажистам. Их аппетиты от этого неизбежно будут только расти. Разумнее, просчитав риски, ответить твердым «нет».  Итак – велики ли риски раскола? Точнее, сам по себе раскол почти неизбежен, но много ли церквей захотят уйти вместе с МП в отдельное от ВП, прокремлевское православие?

Анализ ситуации по шести православным церквям из 14, признающих друг друга, дан в статье Татьяны Деркач – РПЦ там практически ничего не светит. Из оставшихся восьми церквей вычитаем ВП и МП. Из остальных шести РПЦ теоретически может увести за собой в раскол три: Болгарскую, Грузинскую и Польскую, в которых ее влияние традиционно сильно. Возможна и попытка увода Антиохийской церкви под дулами автоматов ЧВК Вагнера, оперирующей в Сирии. Но «может» не значит «обязательно получится». К тому же и статус самой РПЦ в случае отпадения от нее Украины ощутимо пошатнется. Так что даже близкие к ней церкви будут некоторое время выжидать. И в этот период ожидания и колебаний будет очень важно, как станут разворачиваться события в Украине.

Что будет в Украине

А в Украине после провозглашения Томоса все как раз только и начнется. И первыми точками, за которые развернется борьба, станут Киевская и Почаевская Лавры. Загнанная в угол РПЦ может пойти на восстановление в Украине своего экзархата, который существовал с 1917 до 1990 г., все с той же задачей – помешать автокефальным настроениям в среде украинских священников. Усилится и деятельность «политического крыла» РПЦ, в том числе и в ВР, а тема «церковных гонений» и борьбы «за истинное православие» будет поднята во весь рост во время ближайших выборов. С учетом слабой адекватности существенной части верующих, вообще не понимающих природы конфликта, Украину, с большой долей вероятности, могут ждать серьезные проблемы. Кремль явно готовит нам религиозную войну в стиле «католики-гугеноты».

Помимо внутреннего ущерба такая война  существенно ухудшит внешний имидж Украины, а также замедлит признание автокефалии даже теми церквями, которые, в принципе будут готовы пойти на такой шаг. Иными словами, мы приходим к тому, что без оперативных и жестких действий украинской власти провозглашение Томоса может открыть для Украины шкатулку Пандоры.

При этом, огромное значение имеет именно быстрота таких действий, не оставляющая московской агентуре времени для раскачки инертных масс. Главной же задачей при этом должно стать побуждение низовой части духовенства РПЦ или, если угодно, УПЦ МП, к переходу в новую поместную церковь. Но раздавать бонусы можно будет только тем, кто побежит в числе первых, чтобы их пример привлек остальных – на всех их наверняка не хватит. А, следовательно, альтернативой переходу должен стать хорошо спланированный набор неприятностей, с которым столкнутся все священники, не проявившие желания перейти достаточно быстро. Причем, шансы на успех будут тем выше, чем жестче и быстрее будут реализованы такие побудительные действия. Раскол на тех, кто готов уйти на сторону Украины, и тех, кто намертво привязан к России в УПЦ МП уже идет, нужно лишь ускорить его, насколько это возможно.

Но кто это реализует? На ВР, скажем прямо, надежды мало, она все затянет и заболтает, и время будет упущено. Проявлять смелость и политическую волю придется исполнительной власти… если только она это сумеет.  А если не сумеет, тогда религиозное противостояние примет в затяжной характер и будет длиться десятилетиями, выматывая украинское общество еще и на религиозном фронте.



Поділіться цим