Отставка Владислава Суркова с государственной службы, которая якобы произошла в конце прошлой недели, до сих пор остается в области слухов и скандалов, поскольку никакой официальной информации по этому поводу до сих пор нет. Причин такой ситуации, на самом деле, может быть две — или все-таки речь идет о маневре Суркова, целью которого является подтверждение его полномочий на фоне вероятной административной экспансии Дмитрия Козака.
Другим, более вероятным объяснением задержки может быть тот факт, что в связи со специфическими традициями путинской администрации, решение об отставке ключевых чиновников обычно принимает Путин. И просто встать и выйти из кабинета, попросив коллегу написать об этом пост в соцсетях, а гипотетическую знакомую секретаршу — отнести заявление в канцелярию, это слишком необычная практика для российской системы, чтобы та могла ее «проглотить» в должном темпе.
Пока что российские СМИ обсуждают версии относительно причин шага Суркова, доходя до откровенно конспирологических. Среди достаточно вероятных можно назвать предположение о том, что не так причиной, как поводом для отставки Суркова стали не события на Донбассе и курс в отношении Украины, а «тихий переворот» в Абхазии. Которая тоже была территорией ответственности Суркова. И где пророссийский оппозиционер Аслан Бжания достаточно неожиданно для кремлевского куратора молниеносно устранил в начале января от власти пророссийского президента Рауля Хаджимбу. Сделав это с помощью «героев ДНР» во главе с Ахрой Авидзбой. Не то, чтобы в Кремле что-то имели против Бжании и Авидзбы — но смена власти на подконтрольной территории, с точки зрения хозяина Кремля, должна происходить по звонку из Кремля, а не после разборки местных «воров в законе».
Другим негативным для Суркова фактором российской политики стало то, что должность генпрокурора вместо нейтрального к нему Чайки занял Игорь Краснов. Который в свое время принимал участие в расследовании дела Боевой организации русских националистов, а также убийства адвоката Станислава Маркелова. Тогда подозреваемые в один голос рассказывали, что работали с Сурковым, и вскоре после того, в 2013 году, он ушел с госслужбы. Впрочем, не надолго, через четыре месяца став помощником Путина.
Но сейчас можно сказать одно. Если бы в Кремле и в самом деле речь шла о существенном изменении курса в отношении Украины, отставка Суркова была бы громко и формально принята. По крайней мере, как декларация намерений.
А поскольку сейчас все кремлевские комментаторы на важных должностях настороженно молчат, и даже Песков ограничился коротким заявлением о «неизменности курса», наиболее вероятным представляется, что все они ждут реакцию Владимира Путина. Который, в силу неожиданности хода Суркова — и отсутствия у этого хода какого-либо существенного политического значения, также не спешит вникать в проблему.
И пока длится это молчание, сепаратисты и российские наемники не то что не прекращают — а скорее увеличивают интенсивность обстрелов на линии соприкосновения. Что наталкивает на мысль о том, что ни в «республиках», ни в ведомстве Шойгу в «смену курса» тоже как-то не очень верят.
Нет, конечно, политическое (а может и физическое) будущее протеже Суркова Дениса Пушилина может быть под угрозой. Ему уже и преемника — Ивана Приходько — злые языки нашли.
Но внутренние интриги в Кремле и у сепаратистов — это предмет чисто академического интереса. И возможных тонких, почти незаметных изменений и нюансов в отношениях между Киевом и Москвой.
Причина этому одна, и она озвучена уже не одну тысячу раз. Политику России в отношении Украины определяет не Сурков, не Козак, и не Шойгу. Ее определяет Владимир Владимирович Путин. Пока достоверных слухов о его уходе с должности, по каким-либо причинам, нет — говорить об изменении политики России в отношении Украины явно преждевременно.
Роман Федюк / Depo.ua
