Торговлю полноразмерным гражданством в обмен на инвестиции сейчас осуществляют три страны Евросоюза: Мальта, Кипр и Болгария, гражданином которых можно стать сразу, инвестировав в их экономику 1-2 млн евро. Еще 17 из 28 стран ЕС предлагают такую же услугу в два этапа: сначала за инвестиции можно получить вид на жительство, а там уже надо пожить какое-то время в стране, не конфликтуя с законом. Причем по ВНЖ цены предлагаются на любой вкус и кошелек: в Хорватии его можно получить всего-то за 15 тыс. евро инвестиций, а Люксембург и Словакия предлагают ту же услугу, но уже VIP-класса, с нижней планкой в 5 млн.
Вся система устроена вполне комфортно. К примеру, в Португалии программа инвестиционного ВНЖ требует проводить в стране всего семь дней в году, а происхождение средств не проверяется вообще.
Надо сказать, что такого рода приток инвестиций действительно способен сильно помочь государствам, попавшим в перманентный экономический штиль. Так, Мальта, запустив программу для индивидуальных инвесторов, буквально за пару-тройку лет вошла в период устойчивого бюджетного профицита. Эффект, полученный на Кипре и в Болгарии, был не столь ярким и впечатляющим, но тоже весьма ощутимым. Естественно, это напрямую сказалось на жизни граждан этих стран, несколько ее улучшив, а значит, прибавило и плюсов в электоральную карму тем политикам, которые приняли такие законы.
И вот теперь скучные бюрократы из Брюсселя намерены положить этому конец. О полном запрете такой практики речи, конечно, нет, но претендентов сильно ограничат множеством требований, среди которых самым ужасным и бесчеловечным будет необходимость подтверждать законное происхождение инвестируемых средств. Иными словами, золотые времена, когда, грубо говоря, можно было заявиться в банк с мешком отрубленных пальцев с перстнями и ушей с серьгами, начнут мало-помалу уходить в прошлое. Отныне в придачу к первому мешку придется тащить на себе еще и мешок документов с ясным согласием на передачу их предъявителю каждого пальца или уха как минимум в траст. Ибо, как оказалось, отсутствие требования о подтверждении законного происхождения средств открывает слишком уж большие возможности для преступных группировок. Раньше, правда, чиновники в Брюсселе этого не замечали, а сейчас вгляделись в ситуацию попристальнее – и заметили. И тут же решили ввести запрет.
Новые драконовские – ну, относительно, конечно, драконовские по сравнению с нынешней вольницей – требования изложены в отчете Еврокомиссии о схемах получения гражданства ЕС в обмен на инвестиции, который был опубликован 23 января. При этом, хотя о России в отчете нет ни слова, русские вздрогнули. Ведь именно они лидируют в числе претендентов на инвестиционное гражданство и проживание.
К примеру, на сайте правительства Мальты некогда был опубликован документ, который сейчас уже недоступен, со списком из 730 человек, почти исключительно россиян, среди которых есть и фигуранты списка Forbes. В числе прочих гражданами Мальты пожелали стать – и стали – основатель «Яндекса» Аркадий Волож, экс-владелец группы O1 Борис Минц и алюминиевый король, а также любитель рыбалки, Олег Дерипаска.
Но такие крупные, и потому заметные фигуры – лишь верхушка айсберга. Основную же массу претендентов составляют никому не известные российские чиновники средней руки. Насколько законно происхождение инвестируемых ими средств – вопрос непростой и неоднозначный. Вероятно, многие из них формально смогут подтвердить законность их происхождения. Но это сразу же вызовет вопрос о том, насколько законны органы, выдававшие необходимые им документы, если они находятся в России? Насколько коррумпированы, уже независимо от местонахождения этих органов, функционеры, отвечавшие за их выдачу? Наконец, насколько законны с точки зрения ЕС и Запада в целом те способы, которыми претенденты приобрели свое состояние?
Тут, надо сказать, возникают неприятные развилки. К примеру, признав за кремлевскими пропагандистами Владимиром Соловьевым и Сергеем Брилевым законность получения средств, на которые первый приобрел виллы в Италии, а второй – квартиру в Лондоне, впору ставить вопрос о посмертной реабилитации Юлиуса Штрайхера и Робера Бразийака, казненных, по сути, за несравненно меньшие прегрешения.
Иными словами, вводимые ограничения, если и будут работать, то лишь избирательно. Они несколько усложнят положение мелких грабителей, в том числе и родом из России. Мелких, конечно, относительно общих масштабов общероссийского грабежа. Но при этом они совершенно не воспрепятствуют проникновению в ЕС системной российской мафии, сложившейся в ходе слияния советского КГБ и международного криминала. Кроме того, никто не отменял и вовлеченности миграционных чиновников государств – членов ЕС в коррупционные схемы.
С другой стороны, вводимые ограничения – лишь первый шаг. Можно даже сказать – шаг пробный. Притом пробный он не столько по отношению к криминалу, не суть важно сейчас, мелкому, или крупному, общероссийско-международному, пытающемуся легализовать свои деньги в ЕС, сколько к прочности самого ЕС. Это проверка того, насколько Брюссель сможет контролировать ситуацию в том случае, когда она потребует со стороны стран-членов некоторых самоограничений.
Впрочем, и в правительствах европейских стран не могут не понимать того, что излишнее проникновение инвестиций криминального происхождения в их экономику, а инвесторов с криминальной историей – на их территорию,чревато неприятными последствиями уже для местных властей.
При этом последствия иной раз могут быть даже не напрямую экономическими или криминальными, а проявиться в самом неожиданном месте. Так, недавно выяснилось, что угри, обитающие в Темзе и счастливо пережившие все предыдущие промышленные загрязнения, стали болеть и гибнуть от передоза кокаина, концентрация которого в речной воде достигла критического уровня.
Впрочем, и тут нас ждет новый поворот – правительства-то могут быть и не очень-то против. Поскольку те из британских угрей, что подсели на кокаин, вызывающий у них нешуточную зависимость, массово собираются не где попало, а в одном определенном месте. И это место – сточная труба британского парламента, где концентрация кокаина наибольшая во всей Темзе. Последняя деталь, к слову, иллюстрирует и то, насколько, по крайней мере в принципе, может быть возможным в ходе легализации сомнительных капиталов выдать черное за белое и наоборот, и не где-то в глубине Африки или России, при каком-нибудь Тарзане, обличающем Украину, а в образцово-законопослушной Британии. В которой, к слову, тоже начали охоту за капиталами неясного происхождения и даже отчитались о первых успехах, но потом как-то все стихло. Любопытно, что как раз после того как все стихло, и появилась новость об угрях-кокаинистах, хотя, конечно, это может быть простым совпадением.
Впрочем, во всем этом нет ничего нового. Экономисты давно признают, что для нормального функционирования мировой экономики ей необходим криминальный капитал, свободный от ограничений, накладываемых законом. Притом его необходимо не так уж мало – порядка 10% от общего объема. Меньше – плохо, шестеренки мировой экономики без смазки начинают скрипеть и заедать. Но и больше – плохо, поскольку система начинает идти вразнос. Так что нынешние попытки уменьшить объемы криминального инвестирования – а тут и наступление на офшоры, и общее ужесточение борьбы с отмыванием денег, и намерение Еврокомиссии ограничить приток сомнительных инвестиций – всего лишь попытки снизить уровень криминальной смазки до необходимого. А так-то и в той же Британии были в истории случаи, когда королевы принимали подарки от пиратов, производя их в рыцарство и позволяя инвестировать в британскую экономику, если этого требовала ситуация.
Но в нашем случае все выглядит немного сложнее. Поскольку, помимо государства, с одной стороны, и разбойника, стремящегося легализовать награбленное в этом государстве и стать его законопослушным гражданином – или, по меньшей мере, имитирующего такое желание, с другой, есть и третий игрок. Третий игрок – это российская системная мафия, желающая прорасти в тело западного общества, как прорастает в тела муравьев паразитический грибок кордицепс однобокий, превращая их в зомби – то есть изменяя их поведение в собственных интересах. Такие пораженные грибком муравьи уходят из муравейника и прикрепляются к листам растений в местах, наиболее удобных для развития спор кордицепса, после чего цикл повторяется по новой.
Так вот, примерно в той же роли, что кордицепс однобокий по отношению к зараженному им муравейнику, Кремль выступает сейчас в отношении Запада.
И от заражения кремлевским грибком система ужесточенного контроля, предложенная Еврокомиссией, увы, не спасает. Здесь нужны совсем другие критерии. Токсичными должны быть признаны все инвестиции, имеющие российских бенефициариев, или даже обоснованно заподозренные в этом. Это немного другая угроза, лежащая в иной плоскости, но до понимания ее масштаба западным чиновникам, похоже, еще далеко.
Сергей Ильченко / Деловая столица
