9 сентября в Москве состоятся выборы градоначальника – конечно, в отношении нынешней России термин «выборы» применим крайне ограниченно, в особенности после недавней вакханалии фальсификаций. Однако по ряду причин это мероприятие все же заслуживает внимания, пишет Максим Михайленко для Деловой столицы.
Московский избиратель держит фигу в кармане
Причина первая – бурная кампания 2013 г., в рамках которой Кремль решил поиграть в демократию, что чуть было не привело к неожиданной катастрофе: выходу во второй тур и перспективе победы условного оппозиционера Алексея Навального.
Условного потому, что на тот момент (похожие правила сохранились и до сих пор) кандидатура Навального не была бы зарегистрирована без прохождения так называемого «муниципального фильтра», и преодолеть эту преграду Навальному помогла «Единая Россия». За это он заслужил массу упреков со стороны так называемой непримиримой части российской оппозиции, этакого соцветия разнообразных левых демократов (к которым и сам когда-то принадлежал, состоя в наполовину системной партии «Яблоко»), политических беженцев из РФ и внутренних мигрантов. В неких компромиссах и тайном сотрудничестве с властью Навального обвиняют и по другим причинам, но в данном случае важна именно эта. Тем более что в России остались единицы, максимум десятки более-менее заметных фигур, еще не замаранных в путинской системе.
Дело в том, что этот муниципальный фильтр в Москве как пять лет назад, так и сегодня (несмотря на относительный – и первый за много лет – успех оппозиции на муниципальных выборах в прошлом сентябре) невозможно пройти без одобрения «Единой России». Такой фильтр был ответом реакционеров на испуганные массовыми протестами действия переходной от Медведева к Путину администрации в 2011-2012 гг., согласившейся на возвращение прямых выборов глав регионов (потом их тоже «подкрутили»).
Муниципальный фильтр – это лукавая процедура сбора подписей депутатов представительных органов муниципальных образований в поддержку кандидатов на должности глав регионов, предусмотренная российским законодательством. Устанавливается в размере от 5 (Новгородская и Томская области) до 10% (Белгородская и Ярославская области) от общего числа местных депутатов, причем эти депутаты должны представлять не менее 75% от общего количества муниципальных образований в субъекте федерации. В ходе губернаторских выборов 2017 г. муниципальный фильтр отсек от участия в них главных оппонентов временно исполняющих обязанности губернаторов.
Любопытно, что в июле прошлого года первый заместитель главы АП Сергей Кириенко предложил отменить фильтр, если он превращается в способ не пустить кандидатов на выборы. Против этого выступила спикер Совета федерации Валентина Матвиенко (ее роль в иерархии режима, кстати, часто недооценивают, а ведь она почти восемь лет руководила личной вотчиной Путина – Санкт-Петербургом) и глава ЦИК Элла Памфилова, предложившая смягчить его: «вы сами завтра, извините, взвоете, какие проходимцы пошли и фейковые партии» (кстати, до назначения на «жирную» должность Памфилова выступала за полную отмену фильтра).
В докладе движения в защиту избирательных прав «Голос» муниципальный фильтр охарактеризован как «средство политической фильтрации соперников, по тем или иным причинам неугодных региональным властям». В Москве для прохождения нужно 110 подписей депутатов из трех четвертей районов Москвы (всего в столице РФ 146 районов). По словам председателя Мосгоризбиркома Валентина Горбунова, это условие могут преодолеть только представители «Единой России». Оппозиционерам же собрать нужное число голосов невозможно, даже если они объединятся.
Более того, глава московского отделения «Единой России» Андрей Метельский призвал муниципальных депутатов «Единой России» не отдавать свои подписи, чтобы помочь кандидатам от других партий пройти муниципальный барьер на выборах мэра столицы в 2018 г. Несмотря на внешне полный контроль над процессом, правящая партия была уязвлена тем, что при явке в 14,62% она перестала доминировать над 37 муниципальными собраниями в огромных центральных районах мегаполиса, причем даже в тех, где голосует сам Владимир Путин и расположен, собственно, Кремль. Причем действующий мэр Сергей Собянин (явно надеявшийся на высокий пост после перевыборов Путина, но «что-то пошло не так») продавил еще и право «дачных» пригородов Москвы тоже участвовать в выборах. Вот, казалось бы, зачем?
Как работает экскаватор Собянина
Это объясняет вторая причина – опасный пример, «шатание, настроение, измена, воровство». Этого режим, достойный наследник Сталина, Николая Кровавого, Николая Палкина и Ивана Грозного, боится пуще всего. Путин, единственную свою конкурентную кампанию (в 1996 г. выборы губернатора Санкт-Петербурга) вдрызг проиграв, нутром ощущает риск даже самых небольших успехов даже самой ручной оппозиции. Иначе не устраивал бы из президентской и думской кампаний такой фарс. Да, система была выстроена так, чтобы и муха не пролетела. Хотя прямых фальсификаций не было – но в 2013 г. пришлось провести ночной подсчет голосов так, чтобы не дать Навальному выйти во второй тур. Но нижние эшелоны «Единой России» в Москве поколебались в вере…
На протяжении года на представителей оппозиционных партий и независимых депутатов (особенных полномочий у них нет, но возможность публично плевать властям в щи и нагружать их «геморроем» в виде ответов на запросы – имеется) оказывалось немалое давление. Это при том, что нельзя констатировать явного единства оппозиции в Москве даже на том пятачке политического пространства, который ей отведен.
Вместе с тем еще в начале года диспозиция выглядела так, что доминантным оппозиционным кандидатом в мэры станет бывший депутат от «Справедливой России» Дмитрий Гудков, которого выдвинет партия «Яблоко». От нее он шел в депутаты по крупному Тушинскому мажоритарному округу в Москве, но в силу административного ресурса уступил менее 6% одиозному бывшему главному санитарному врачу РФ Геннадию Онищенко от правящей партии. Это была одна из немногих захватывающих кампаний в очень убогой думской гонке сентября 2016 г. – во многом потому, что кампанией мобилизации руководил политтехнолог нового, молодого поколения Максим Кац, в 2013-м работавший замглавы штаба мэрской кампании Навального.
Все это, надо сказать, политики из той волны, которую породили «болотные» протесты против фальсификации думских выборов 2011 г. Конечно, за прошедшие шесть с половиной лет (а в особенности с момента аннексии Крыма) режим сделал все, чтобы ослабить и рассечь эту волну, перессорить ее наиболее ярких представителей, выдавить их за границу, перекупить, запугать, а тот же Навальный сегодня практически не вылезает из тюрем.
Опыт 2011-2013 гг., не говоря уже о грозном украинском примере, мотивирует Путина не давать нелояльным персонажам ни малейших шансов. Но как-то развлекать потребителя необходимо. Да и показывать тем на Западе, кто сам обманываться рад, определенные примеры пусть и контролируемой, но все же конкуренции, тем более что это одна из двух (вторая – это имитация борьбы с коррупцией) площадок для соперничества внутренних группировок режима.
В таком контексте следует рассматривать партию «Яблоко», последний раз игравшую реальную политическую роль на рубеже веков: Путин вряд ли стал бы последним ельцинским премьером без голосов фракции Григория Явлинского.
В обмен на сохранение лицензии по выдвижению кандидатов без сбора подписей «Яблоко» редко переходило границы дозволенного. На этом этапе вот уже почти два десятилетия любых несогласованных кандидатов чиновники Путина беззастенчиво отметают. А до прошлых думских и президентских выборов эта полусистемная политическая сила сохраняла право на государственное финансирование. Здесь следует подчеркнуть, что кто бы ни числился формальным руководителем, как это очень часто бывает на постсоветском (да и не только — взять нынешнюю Польшу) пространстве – реальная власть в «Яблоке» принадлежит основателю партии Григорию Явлинскому.
Однако в 2016 г. партия не смогла набрать (даже если не брать в расчет фальсификации) и 2% голосов, утратив государственное финансирование, а на мартовских президентских выборах Явлинский, по правилам назначаемых Путину оппонентов не проводивший никакой реальной кампании, едва перелез через 1% голосов. Тем не менее, если судить по муниципальной кампании, после придания «Яблоку» импульса в виде организатора Каца и легкой харизмы Дмитрия Гудкова, а также сложной системы договоренностей, партия восстановила свою вторую позицию в Москве.
Фюрер в России – не только в Кремле
Именно это – такова третья причина понаблюдать за мэрской кампанией – и привлекло беспрецедентное внимание к праймериз в «Яблоке», организованном в духе лучших западных практик. Однако вполне вероятно, что у этого чуда была и обратная сторона.
Дело в том, что перед самыми президентскими выборами Дмитрий Гудков и Григорий Явлинский разошлись, поскольку молодой политик почувствовал, что в «Яблоке» избегают реальной конкуренции и поступят так, как тихо велит власть, а соответственно, номинация от этой партии ему не грозит. Свои обязательства публично поддержать Явлинского во время президентской кампании в обмен на оказанную ранее помощь по выдвижению по округу Дмитрий Геннадиевич выполнил. И вскоре появился вместе с Ксенией Собчак, которую в президенты выдвигала другая зарегистрированная партия. А именно – «Гражданская инициатива» Андрея Нечаева, бывшего министра экономики в правительстве Егора Гайдара. К слову, сама эта партия многие годы была «законсервирована».
Похоже, что теперь именно ГИ и будет выдвигать Гудкова в мэры, однако при этом поддерживающая самые тесные связи с Кремлем Ксения Собчак практически открыто пиарит действующего мэра Собянина. Так что там все довольно запутано, но Гудков уже третий год готовится к схватке за мэрскую должность и пока явно не намерен сдаваться.
Конкуренция в либеральном лагере, тем не менее, накаляется – не имея пока шансов ни на одобрение Кремлем, ни на выдвижение от «лицензированной» партии, подписи собирает соратник Навального, которому запрещено избираться даже сельским старостой – председатель совета депутатов Красносельского района Москвы Илья Яшин. Он все время пытается договориться о совместных действиях с Гудковым, но эта довольно скучная уже, вечная история российских оппозиционеров в последние недели была совершенно заслонена драмой в «Яблоке» и аварией, которая произошла с этой партией, по иронии судьбы попытавшейся применить внутрипартийные демократические механизмы.
Надо сказать, что, по сути, вернувший своей машиной мобилизации «яблочникам» сильные позиции в Москве Максим Кац, всячески держась за институт самой этой лицензированной партии, и вознамерившийся при лукавом молчании Явлинского сменить у руля столичной организации давнего соратника вождя, но абсолютно не избираемого Сергея Митрохина, после маневра Гудкова разошелся и с ним. И начал строить из московского «Яблока» современную нормальную партию.
В этих рамках и были организованы чрезвычайно конкурентные предварительные выборы, с дебатами, регистрацией выборщиков, голосованием с преференциями, местами, баллами, трансляцией подсчета голосов в прямом эфире. И эти выборы Сергей Митрохин — как теперь говорят, утвержденный режимом в качестве заведомо бесперспективного кандидата от «Яблока» еще перед президентской компанией, — внезапно для себя (и к ужасу Явлинского) во втором туре проиграл. Казалось бы, хэппи-энд, победа нового поколения оппозиции в рамках старейшей российской демократической партии и появление у Гудкова и Яшина серьезного конкурента. Им должен был стать избранный осенью при поддержке «Яблока» глава совета депутатов Тверского района Яков Якубович.
Но Якубович (уже одной своей фамилией способный соблазнить немало пожилых избирателей) сразу же отказался участвовать в мэрской кампании. Об этом он объявил на пресс-конференции после подведения итогов второго тура. Он рекомендовал руководству партии и московскому отделению выдвинуть в мэры… Митрохина, которому, по мнению Якубовича, преодолеть фильтр удастся.
Но необходимых 110 поручителей от 110 районов у «Яблока» нет, как и у любой другой оппозиционной силы: осенью 2017 г. при поддержке партии муниципальными депутатами стал 181 человек, но они представляют лишь 51 район. Якубович признался, что отказался от выборов после разговора с Явлинским, который заявил, что не может гарантировать ему прохождение муниципального фильтра. «Явлинский сказал, что я должен озаботиться вопросом сбора подписей самостоятельно, а он не в состоянии помочь с получением подписей от «неяблочников». Пресс-секретарь «Яблока» Игорь Яковлев подтвердил факт встречи Явлинского с Якубовичем, а зампред партии Николай Рыбаков заявил, что «яблочники» вернутся к обычной процедуре выдвижения…
Шквал издевательств и осуждения, который такой шитый белыми нитками финт Явлинского и властей вызвал как в сети, так и в среде московской оппозиционной тусовки, и шире — всего того крупного сегмента (в идеале даже сравнительного большинства), которое не голосует за «Единую Россию», оказался беспрецедентным. Ведь всем стало понятно, что технически роль Явлинского в крепостном театре российской внутренней политики окончательно перестала быть чем-либо отличной от функций Геннадия Зюганова, Владимира Жириновского или Сергея Миронова.
Выход фриков и мурзилок
Реальных кандидатов от оппозиции осталось снова двое: Илья Яшин и Дмитрий Гудков. Хотя второго явно отфутболят по подписям, а первому прохождение того же фильтра (несмотря на партийную номинацию) пока никто не гарантирует. Правда в ответ на такой поворот поле начало быстро заполняться фриками – вроде борца с геями миллионера Германа Стерлигова или Антона Красовского, в недавнем прошлом политического советника Собчак, а в 2011 г. начальника штаба кандидата Михаила Прохорова, как раз самого что ни на есть открытого гомосексуала. В свою очередь КПРФ – по той же «яблочной» схеме – с порога отсекла всех ярких кандидатов, взявших самоотвод в какой-то квазисталинистской манере, потому что власть уже одобрила кандидата от коммунистов, которым станет бывший депутат Вадим Кумин, бизнесмен и в прошлом крупный корпоративный менеджер государственных предприятий…
Казалось бы, на фоне исторических событий титанического масштаба и глубокого экономического и общественно-политического кризиса в самой более чем наполовину изолированной санкциями России эти сюжеты московских квазивыборов – мышиная возня. Однако, во-первых, Москва является ключевым узлом режима и неизбежно станет местом его погребения. Во-вторых, история «яблочных» праймериз и толкания как бы демократов между собой показывает, что глубоко больна и российская оппозиция во всех ее ипостасях, часто даже в наиболее защищенной своей страте — эмиграции.
Наконец, в-третьих, под тонким слоем тины можно регистрировать столкновения тектонических плит – главным образом, это массовый приход в российскую политику, какой бы тщедушной и карикатурной она сегодня ни выглядела, поколения 2011 г. Ведь так или иначе, именно ему, а не ветеранам и пенсионерам перестройки, не мифическим сепаратистам или подготовленной в лабораториях Госдепа или Сороса колонне боевиков и предстоит сносить путинский режим. Важно, что углубляющийся садомазохизм внутренней политической жизни России уже несколько итераций подряд (как вот грядущая в сентябре московская) со всей неизбежностью демонстрирует: малейшая реальная конкуренция мгновенно приводит к землетрясению в прогнившей изнутри путинской системе.
