Вчерашняя реакция Пескова на московские протесты продемонстрировала, что Путин не знает, что с ними делать. Потому что наращивание силового сценария может слишком дорого обойтись, а попытка «отыграть ситуацию назад» вызовет недовольство силовиков, уже несколько лет как ставших единственной опорой путинской «вертикали»
После многих недель демонстративного игнорирования протестов в Москве, после путинских покатушек по Крыму с Аксеновым в коляске мотоцикла аккурат в день, когда протестовать против действующей российской власти и политической системы вышло больше людей, чем за предыдущие 10 лет – в Кремле, наконец, «заметили» протесты в поддержку независимых кандидатов в Мосгордуму.
Реакция получилась, мягко говоря, несколько непонятной. Пресс-секретарь Путина Песков заявил, что несоразмерное применение силы к протестующим недопустимо. В то же время жесткие действия правоохранительных органов «для прекращения беспорядков» он назвал «абсолютно оправданными».
По мнению путинского пресс-секретаря, во время протестов в Москве были как согласованные акции, так и попытки организовать беспорядки. И вот в первом случае применение силы было «недопустимым», а во втором – «абсолютно оправданным». И вообще, при оценке акций протеста нельзя «руководствоваться эмоциями» и говорить о неправомерности применения силы или арестов. А надо дождаться решения самых справедливых на планете судов, «которые дадут характеристику тому, что происходило».
При том участие большого количества людей в акциях в российской столице «безусловно, заслуживает внимания» – но говорить о политическом кризисе причин нет.
Как понимать эту непростую конструкцию мрачного российского административного гения – каждый может решать сам.
Но складывается обоснованное впечатление, что в Кремле не знают, что дальше делать с оппозиционными протестами. Конечно, протесты являются относительно малочисленными. И подчеркнуто пацифистскими. И нацеленными на местную, а не центральную власть.
Однако, несмотря на все вышеперечисленное, требования оппозиции и сам факт проведения акций неповиновения поддерживает больший процент россиян, чем тех, кто предлагает «закатать в бетон» оппозиционеров вместе с их требованиями.
И, согласно данным соцопроса, проведенного неделю назад российским фондом «Общественное мнение», если бы президентские выборы проходили в ближайшее воскресенье, за Владимира Путина проголосовали бы только 43%. Что является самым низким показателем с 2001 года.
И при таком невысоком уровне гражданской поддержки показательные силовые акции могут плохо закончиться для архитектора концепции «управляемой демократии». Они раздражают даже москвичей.
При том, что справиться с «распоясавшейся оппозицией» путинский аппарат вполне способен. Если бы за дело взялся кто-то вроде Суркова, то до выборов из без малого десятка оппозиционных кандидатов допустили бы половину, еще одному-двум «нарисовали» бы правдоподобное поражение, а еще парочку держали бы в Мосгордуме в качестве витрины невиданного демократизма.
Но такой подход предполагает, что в руководство политическим процессом вернутся «гуманитарии», которые были ключевыми фигурами путинского режима до «крымнаша».
А сейчас ключевой политической силой на России является конгломерат Росгвардии и ФСБ, который признает только один метод расправы с оппозицией – насилие и принуждение. От массового применения которых против «врагов государства» Кремль сдерживает тот факт, что участники протестов пока являются антагонистами исключительно местной власти, а рейтинг поддержки «протестантов» – по крайней мере в Москве – соразмерен с рейтингом поддержки Путина.
Поэтому в Кремле и пытаются делать хитрые телодвижения, перекладывая вину за избиение демонстрантов и масштабные аресты на силовиков, которые, возможно, не отличили «согласованные акции» от «беспорядков», а «злостных подстрекателей» от обычных прохожих, и сохранить какие-то пути к отступлению в случае, если протест вдруг перерастет в нечто большее. На последнее, впрочем, надежда не слишком велика.
Тарас Паньо / Depo.ua
