Лишь месяц прошел с тех пор, как Путин пообещал россиянам рай, а его сенаторы уже озаботились логистикой этого путешествия. По крайней мере, те из них, которые входят в комитет по обороне и безопасности Совета Федерации. В среду они провели круглый стол, на котором как раз и обсуждалась подготовительная фаза похода.
Заседание завершилось любопытной рекомендаций для Совбеза РФ. Ему предлагают поработать над новой редакцией военной доктрины – в той ее части, которая касается ядерного сдерживания. И пересмотреть условия, на которых Россия будет считать себя вправе предметно показывать супостатам кузькину мать. Оно, в общем, и понятно: рамки нынешней редакции слишком тесны, чтобы нагнать страху.
Судите сами. Пункт 27 российской военной доктрины в ее последней, 2014 года, редакции, гласит: «Российская Федерация оставляет за собой право применить ядерное оружие в ответ на применение против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов оружия массового поражения, а также в случае агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства».
С одной стороны, подчеркнутое миролюбие – первыми, мол, не жахнем. С другой – откровенная фантастика. Если, конечно, воспринимать буквально слова об агрессии, угрожающей существованию государства. И хотя российское руководство отличается большой изобретательностью по части того, что считать агрессивными действиями, этот пункт, очевидно, предлагается переписать. Для ясности.
А то ведь, как сетовал Путин на том же заседании Валдайского клуба, доктрина не предусматривает первого ядерного удара – только «ответно-встречный». Стало быть то, что российская армия регулярно учится стирать в радиоактивный пепел европейские города (очень в этом смысле им полюбилась Варшава, в которую в ходе учений «Восток» целились по меньшей мере дважды – в 2009-м и 2017-м) – это исключительно в целях обороны. Хотя, если ТАСС вдруг поспешит сообщить – бывали прецеденты – об ударе возмездия, нанесенном с незначительным опережением?.. Перед «поколением фоллаута» конфузно выйдет.
Впрочем, шутки в сторону: подобные предложения ранее уже звучали. Ведь и в ходе подготовки предыдущей доктрины, принятой в феврале 2010-го, и в процессе работы над доктриной ныне действующей ВладимВладимычу неоднократно советовали внести в документ пункт о праве на превентивный удар. Но Путин оба раза демонстрировал умеренность и миролюбие. Это, со всей очевидностью, играло на его имидж – на фоне всех этих ястребов он выглядел, что ни говори, вменяемым человеком.
Любопытно, рискнет ли он прокрутить тот же фокус в третий раз, зарубив дискуссию о возможности России применять ядерное оружие первой – или же предпочтет формализовать это право «под прессом обстоятельств»? Мол, мера вынужденная: враг у ворот, Вашингтон из договора об РСМД выходит, поляки американские базы у себя разместить хотят, Украина вообще распоясалась, в НАТО ломится. Мы лишь декларируем свое право на защиту.
Правда, учитывая, что Москва неоднократно демонстрировала свое пренебрежение к любым документам, инициатива подправить военную доктрину на злобу дня – это, прежде всего, начало новой информационной атаки. Российское издание «теории безумца» времен Ричарда Никсона. Мол, мы готовы к последней войне ради мира.
Москва храбрится. Но, храбрясь, демонстрирует и страх, и технологическую отсталость. На это вполне красноречиво указывает следующий момент: Совбезу при пересмотре ядерной доктрины рекомендуется проработать «решения на ответные действия при применении противником гиперзвукового оружия и других видов стратегического неядерного оружия». То есть других средств противодействия этим угрозам, кроме ядерной дубинки, российские сенаторы, очевидно, не видят. Оно и немудрено, учитывая состояние российского ВПК и «успехи» в импортозамещении в условиях санкций.
Алексей Кафтан / Деловая столица
