Смерть Екатерины Гандзюк, которую в июле облили серной кислотой, как и ожидалось, спровоцировала обострение политического скандала, главной мишенью которого стали правоохранительные органы. Ведь именно на руководителей силовых ведомств обрушился главный удар. Их обвинили как минимум в нежелании расследовать резонансное дело, а как максимум — даже в соучастии в этом чудовищном преступлении.
Как результат, в парламенте создали Временную следственную комиссию по делу Гандзюк, а главы ГПУ, СБУ и МВД были вызваны в парламент на ковер, где Юрий Витальевич и заявил, что пишет заявление об отставке и просит депутатов рассмотреть его незамедлительно – на этой неделе.
Это заявление Луценко сопроводил достаточно эмоциональным спичем, в котором в очередной раз заверил, что «за власть никто не держится», а дело Гандзюк успешно расследуется, обвинив своих критиков в циничном пиаре на крови в борьбе за власть. «Когда правоохранительную систему уничтожают бездоказательно, даже за раскрытые преступления, я себе допустить не могу… Сегодня подам заявление, а вам решать, Мустафа Найем будет руководить следствием и устанавливать с экрана телевизора виновных или правоохранительные органы», – подытожил генпрокурор.
Собственно, и общая тональность заявления Луценко, и то, что одного заявления для нее явно недостаточно (нужно чтобы соответствующее представление в парламент направил президент, а парламент нашел 226 голосов), способствовали тому, что в серьезность намерений Юрия Витальевича не слишком поверили. Тот же Найем, выступая с трибуны, назвал слова Луценко обыкновенным пиаром, выразив, однако, робкую надежду, что было бы очень неплохо, если бы генпрокурор все-таки ушел.
Примечательно, что лидер Радикальной партии Олег Ляшко, выступавший после заявления Луценко, не только традиционно проклинал правоохранителей за неэффективные реформы, но и дал понять, что категорически против «пиара на крови» и попыток повесить всех собак на силовиков, и четко призвал не мешать правоохранителям работать. То есть дал понять, что он скорее на стороне Луценко, чем условного Найема и вряд ли его фракция будет голосовать за отставку генпрокурора. Только этого вместе с коалиционными голосами «Народного фронта» и БПП вполне хватало, чтобы сделать отставку Луценко невозможной.
Что и подтвердилось достаточно быстро. Вопрос доверия Луценко был поставлен на голосование. Не всерьез, конечно, а в формате сигнального голосования. И отставку главы ГПУ поддержали аж 38 нардепов. Что стало серьезной моральной победой как самого генпрокурора, так и власти в целом.
Таким образом, Луценко, хоть вопрос недоверия генпрокурору и не рассматривался по-настоящему, не только получил карт-бланш на дальнейшую работу, но и подтверждение правильности своих действий. Это голосование, по сути, подтвердило то, в чем Юрий Витальевич упрекал своих критиков, – все обвинения прокуратуры разгоняет кучка активистов с явно политической целью, в то время как депутатский корпус в целом претензий к генпрокурору не имеет. Теперь можно, конечно, говорить, что многих депутатов не было в зале во время сигнального голосования, и попытаться подготовить переголосование за недоверие генпрокурору уже не в сигнальной форме, но результат, как говорится, на табло.
При этом Луценко, заявляя об отставке, прекрасно понимал, что за полгода до президентских выборов он очень нужен Порошенко в качестве вип-агитатора и глава государства вряд ли готов менять его в такой ответственный момент. Сейчас на финишную прямую выходит суд по делу о госизмене Виктора Януковича, который должен быть осужден к пятой годовщине Майдана, и обезглавливание ГПУ может скомкать весь эффект от этого мероприятия. К тому же вероятность провести через парламент нового генпрокурора до президентских выборов явно стремится к нулю, и если Луценко уйдет в отставку, то его обязанности будет исполнять первый заместитель генпрокурора Дмитрий Сторожук из «Народного фронта», в чем президент категорически не заинтересован.
Так что заявление Луценко об отставке оказалось спланированным и достаточно эффектным демаршем. При этом генпрокурор умело сыграл на опережение, не дав разного рода «активистам», как общественным, так и политическим, как следует разогнать тему ответственности Луценко за смерть Гандзюк. Те же, кто пытался получить от смерти херсонской активистки политические дивиденды, в свою очередь, получили урок, что большая политика – это не только активность в соцсетях и протесты, но и эффективная работа с кадрами.
Виталий Дяченко / Деловая столица
