В понедельник на традиционном банкете, который дает лорд-мэр лондонского Сити, премьер-министр Великобритании Тереза Мэй произнесла не совсем обычную речь, которая стала, по сути, важным политическим заявлением, причем фактически не только от имени британского лидера.
Тема речи-заявления не нова – отношения Запада с Россией. Однако необычным в ней стал не столько подробный перечень российских грехов (от военной агрессии против Украины до кибератак на министерство обороны Дании и немецкий Бундестаг), сколько четкость, а следовательно – жесткость, оценок этих действий России и так же четко провозглашенная готовность противостоять агрессии Кремля. Тереза Мэй не прибегала к разным дипломатично-словесным реверансам, которыми так часто пользуются западные политики, когда говорят о России, она, как говорится, называла вещи своими именами.
Заявление Мэй привлекает особое внимание еще и тем, что, логически рассуждая, подобные заявления должен делать лидер самой мощной державы Запада – президент США. Однако от Дональда Трампа мы сегодня такого не слышим, он как раз в эти дни в очередной раз сам запутался и других запутал, когда говорил, что верит Путину, когда тот говорит, что не вмешивался в американские выборы, и одновременно американским спецслужбам, которые, наоборот, уверены, что такое вмешательство было. Да, очевидно, что Дональд Трамп – это не Рональд Рейган или (вспомним еще более ранние времена) Уинстон Черчиль.
Возможно, это самый важный акцент речи Мэй. Она фактически заявляет Кремлю: ваши расчеты на какие-то личные пророссийские симпатии президента США, а также на разнообразные закулисные или шпионские интриги, чтобы «посеять раздор на Западе» – не сбудутся. Запад обязательно найдет в себе силы объединиться против российской угрозы: «Мы знаем, что вы делаете, и вам это не удастся. Потому что вы недооцениваете стойкость наших демократий, свободных и открытых сообществ и приверженость западных стран к альянсам». Проще говоря, Мэй говорит Путину, что его чекистские методы, чтобы рассорить, подкупить, обмануть западных политиков и западные общества, не сработают, потому что на Западе уже все все понимают политику России.
Хотя Мэй отдельно и уже традиционно для западных политиков подчеркнула, что Запад не хочет повторения «холодной войны», четкость и недвузначность, с которой британский премьер формулирует политику России и противодействие ей Западу, неизбежно возвращают нас в риторику тех времен. Действительно, тогда Россия (которая официально называлась СССР) была для Запада очевидным врагом, и цель внешней политики Запада заключалась в преодолении этого врага. Отсюда и соответствующая риторика. И сегодня, исходя из содержания речи-заявления Терезы Мэй, Россия – очевидный враг, агрессию которого надо отразить. Тут уж сколько не повторяй, что не хотим «холодной войны», она (в новой форме) уже идет.
А на войне – как на войне. В частности, надо объединяться, надо согласовывать (уступать) интересы отдельных стран ради противостояния общему врагу. И вот есть новость, что в декабре антироссийские санкции Евросоюза будут продлены фактически без дискуссий. И это несмотря на то, что сторонников их, как минимум, смягчения ради бизнеса в Евросоюзе хватает.
Есть еще один интересный нюанс, связанный с речью Терезы Мэй. Британский министр иностранных дел Борис Джонсон вскоре должен приехать в Москву. Этот визит планировался еще на весну, но был отменен (отложен) из-за химической атаки, совершенной сирийским диктатором Асадом, которого Москва взяла под защиту. В нормальных условиях не стоит премьер-министру делать резкие критические заявления в адрес страны, куда собирается с визитом министр иностранных дел. Но, похоже, в том-то и дело, что нормальных условий уже нет, а есть ненормальные, то есть – «холодная война». И если визит Джонсона в Москву опять сорвется (неважно, по чьей инициативе), Лондону это уже будет безразлично.
Юрий Сандул / Укринформ
