На встрече со школьниками Путин все-таки нашел образ будущего, обнаружив залог «развития России» в «ядерном реакторе народа» и его «пассионарности».
«Если мы существуем более тысячи лет и так активно развиваемся, укрепляем себя, – заявил Путин, – значит, что-то у нас есть такое, что этому способствует. Это внутренний ядерный реактор нашего народа, русского человека,.. который позволяет двигаться вперед. Это некая пассионарность, о которой говорил Гумилев и которая толкает нашу страну вперед».
Собранные на встречу отличники, будучи патриотами, проглотили сентенцию как данность, мечтая, видимо, занять в топке народного «реактора» подходящее место.
У остальных же (не отличников) возникли вопросы. Самое смешное, что в концепции Гумилёва развитие этноса (мера его пассионарности) рассматривается в терминах возрастной эволюции индивида (от рождения и расцвета до старения и смерти).
Так что, «тысячелетняя» Россия – вопреки бодрому историзму Путина, – скорее, повод к мыслям о «собесе» и уходе, завещании и старческих недугах, – а вовсе не о пассионарности и развитии.
Историческая энергетика «русского мира» настолько очевидно близка сегодня к старческой деменции и финалу (в полном соответствии с теорией Гумилёва), что неловко напоминать президенту об этапах исторического распада (советский период которого – лишь эпизод единого процесса).
Мысль о том, что Россия «активно развивается», теряя при этом огромные куски территорий и сферы влияния, – довольно экзотична даже для отличника-патриота, чтобы быть убедительной.
С момента высшего могущества в XIX веке, российская империя лишь последовательно разваливалась, теряя земли и народы, которых могла завоевать (милитаристская мобилизация – суть имперского организма), но которые не смогла цивилизованно обустроить, предложив привлекательный формат социальной жизни.
Имперский мир России последовательно распадался: Польша, Финляндия (получившие независимость), позднее – советские республики и страны Балтии, потеря союзников — стран Восточной Европы и нынешней Украины – представляют яркую картину угасания «российской цивилизации», а вовсе не её «укрепления и развития».
Демографическая катастрофа – частное проявление той же логики «заката». Природа имперского «реактора», способного к захватам, но не к цивилизованному освоению земель, привела к логичному дрейфу бывших провинций в сторону более конкурентного Запада.
Главный урок российской истории в том, что милитаризм (база имперской идеологии) был способен завоёвывать, но не удерживать, покорять народы, но не обустраивать их быт, раздвигать границы, но не конкурировать с цивилизацией западного типа. В итоге военная экспансия заканчивалась провалом и неизбежным распадом завоёванного.
Имперская модель не могла предложить тех ценностей, которые, действительно, двигали мировое развитие вперёд: ценность жизни, гуманизм, учёт частных интересов, поощрение конкуренции и социальной активности. Вместо этого «русский мир» навязывал приоритет «вертикали», рабский статус гражданина и презрение к частному человеку.
Страна успешно воевала (не считаясь с потерями), но не способна была стать «своей» в завоёванных пределах. Ни в 19 веке, ни в СССР, ни (тем более) сегодня.
«Реактор» имперской модели близок к полному выгоранию, а судьба «красного гиганта» (в рамках космических аналогий) грозит ближайшим коллапсом – с превращением в «белого карлика».
Идея путинской «пассионарности» обречена не только потому, что продвинутая молодёжь не примет идеологии авторитарного государства, — но и потому что эта модель не способна предложить миру элементарных условий для развития.
От «гиганта» – до «белого карлика», – такова судьба имперского «реактора», логика вырождения «русского мира», о котором президент угасающей страны умолчал в лекции школьникам.
И это – совсем не школьный урок, который ещё предстоит усвоить обществу в целом.
Александр Хоц / Facebook
