Итак, суд города Павия после двухлетних разбирательств вынес приговор бойцу Нацгвардии Виталию Маркиву, которого почему-то называют «бывшим», отмерив ему 24 года тюрьмы.
Маркив, которому сейчас 29 лет, имеющий двойное, украинское и итальянское гражданство, был арестован 30 июня 2017 года в аэропорту Болоньи, когда с женой приехал в отпуск к своей матери, живущей в области Марке и еще до вынесения приговора более двух лет находился в итальянской тюрьме. Его обвиняют в причастности к убийству в 2014 году на Донбассе итальянского фотографа Андреа Роккелли, который, совместно с французским журналистом Уильямом Рогелоном, выступившим в дальнейшем ключевым свидетелем по делу, и российским переводчиком Андреем Мироновым, незаконно, через участок границы с Россией, не контролируемый на тот момент украинскими властями, проник в Украину и находился под Славянском, в районе горы Карачун, на территории, занятой российскими боевиками. Именно там Роккелли и Миронов и были убиты 24 мая 2014 года в результате минометного обстрела.
При мало-мальски объективном подходе дело представляется абсолютно ясным: два наемника, французский и итальянский, осуществлявшие информационное сопровождение вторжения в Украину, и их переводчик, неизвестно еще от какой организации к ним приставленный, хотя догадаться, вероятно, несложно, попали под минометный обстрел. В силу особенностей этого оружия обстрел был заведомо неприцельным, в том плане, что целиться из миномета именно в Рокелли было невозможно. В результате обстрела наемники Роккелли и Миронов были убиты, а наемник Рогелон выжил, причем, не только не стал скрываться, но даже имел наглость объявиться в качестве свидетеля на суде.
По версии итальянских прокуроров, гибель Роккелли была умышленным убийством, совершенным по предварительному сговору группой лиц в которую входил и Маркив, передавший минометным расчетам информацию о журналистах. В переводе с прокурорского языка на общепонятный это означает, что действия ВСУ по версии итальянской прокуратуры были преступными, а сами ВСУ, в состав которых входит Нацгвардия, являются криминальной организацией.
Вполне вероятно, что Маркив действительно находился в районе Карачуна, выполняя роль артиллерийского корректировщика и наводя огонь ВСУ – законных военных формирований международно признанного государства на банду, вторгшуюся в Украину с российской территории, в составе которой находились Роккелли, Рогелон и Миронов, бывшие, по утверждению Рогелона «просто журналистами». Но утверждение это, как минимум, не бесспорно, и, даже в том случае, если оно верно, действия Роккелли, Рогелона и Миронова подпадают под статьи УК Украины.
Очевидно, что расправа с Маркивым не имеет и не может иметь ничего общего, с реальным расследованием событий на горе Карачун. Обвинения в преднамеренном убийстве в ходе минометного обстрела позиций террористов именно Роккелли и Маркова абсурдны с технической точки зрения. Истолкование самих событий абсолютно предвзято, а все дело в целом – атака на Украину с целью создания прецедента признания преступности действий ВСУ на Донбассе.
Доказательная база итальянской стороны сводилась к тому, что Маркив был военным Нацгвардии, имел с собой автомат Калашникова и задание от командования «указывать позиции подозрительных лиц». Но если ВСУ и Нацгвардия – законные организации, а АТО – законное действие по борьбе с вооруженными бандами, проникшими в Украину, то эти действия Маркива абсолютно законны.
Казалось бы, вся мощь украинского государства должна была быть задействована в деле Маркива, который, по сути, является таким же военнопленным, как, к примеру, захваченные украинские моряки. Против преступной группы Рогелона-Роккелли-Миронова, должно было быть немедленно возбуждено дело об участии по предварительному сговору в деятельности незаконных вооруженных формирований. Рогелон должен был быть объявлен в международный розыск. Организации, пославшие Рогеллона, Роккелли и Миронова на Донбасс, тем более – признавшие свою причастность к их поездке, также должна была получить обвинения в причастности к вербовке и отправке наемников. Эти же меры должны были быть предприняты и в отношении организаций, объявивших себя представителями погибших Роккелли и Миронова. По Миронову, правда, не объявился никто, оно и понятно, он типичный ихтамнет. Зато за Роккелли вписались основанный им коллектив фотографов Cesura Lab, Федерация итальянской прессы и Ассоциация журналистов региона Ломбардия, которые подали гражданский иск против Украины, требуя денежной компенсации в общем размере 30 000 евро.
Уже на второй день после появления такого иска Генпрокуратура Украины должна была возбудить дело о причастности этих организаций к террористической деятельности, поручить СБУ выявить всех их членов, находящихся из Украины, и вымести их вон, предварительно подвергнув аресту и допросу. Причем, по результатам этих действий кое-кто из них мог бы задержаться в Украине и дольше, находясь в том же положении что и Маркив.
Маркиву должны были быть предоставлены Украиной наилучшие из возможных защитников. Необходимо было – в том числе и под поручительство посольства Украины – добиваться смягчения избранной для него меры пресечения, упирая на то, что он действовал в составе законного вооруженного формирования, исполнял законный приказ и не представляет социальной опасности. Общественные организации должны были оказать самую эффективную помощь и Маркиву и его семье.
Почему это было необходимо? Да потому, что суд над Маркивым стал, по сути, судом над Украиной!
Это отлично понимали в Москве, и, с учетом продажности итальянцев – о чем я уже писал, Москва, вне всякого сомнения, использовала коррупционные инструменты на полную мощность. Попросту говоря, все павианское правосудие, был скуплено Москвой с потрохами, и с калом в кишках, о чем свидетельствует и приговор: 24 года тюрьмы против 17, которых требовала прокуратура. Очевидно, павианским судьям отслюнявили не скупясь, так что у них от изумления захлопали глаза, и они постарались отработать по полной, надеясь на следующие заказы. А они будут эти заказы, поскольку приговор Маркиву создал прецедент, позволяющий преследовать всех военнослужащих ВСУ, участвовавших в АТО, если их удастся застать за границей. И продолжение уже последовало: следом за Маркивым итальянская прокуратура возбудила дело против нардепа Богдана Маткивского, которого тоже считает причастным к убийству Роккелли.
Можно не сомневаться, что и это – только начало. Если Украина и сейчас смолчит, то охота на украинских патриотов начнется по всему миру.
Что сделала украинская сторона? Ничего из перечисленного выше. Что сделали наши общественные организации? Тупо молчали в тряпку два года. Кто вообще поднимал вопрос о Маркиве с 2017 года, когда первый шум после его ареста сошел на нет? Да никто. О нем все забыли. Все спрятались за версию о том, что, мол, у Маркива двойное гражданство – вот, если бы он был гражданином только Украины, то мы бы им показали, а так, увы, ничего не можем. Версия эта, кстати, абсолютно лживая. Просто ни у кого из функционеров не было желания заниматься делом, не сулившим ни пиара, ни дохода, а лишь одни проблемы с поездками в Италию на летний отдых.
Смолчал, к слову, и Всемирный конгресс украинцев, который за день до приговора Маркиву российская Генпрокуратура объявила организацией угрожающей основам конституционного строя и безопасности РФ. От этого только шаг до объявления ВКУ террористической организацией, а уж итальянские политики и судьи, скупленные на корню Москвой, постараются добиться и международного признания этого факта. С этой знаменательной вехой я молчальников из верхушки ВКУ и поздравляю, и, должен сказать, что когда их самих начнут сажать за терроризм – их будет нисколько не жаль.
Итак, два года украинского патриота ломали в тюрьме — и это происходило в обстановке всеобщего молчания всей Украины. Линия защиты на процессе была вялой и заведомо проигрышной, сводясь к тому, что причастность Маркива к убийству журналиста и переводчика недоказуема. Между тем, защита должна была действовать агрессивно и наступательно, заявляя, что речь идет об уничтожении двух членов незаконных вооруженных формирований, совершенном ВСУ в рамках законного государственного насилия – а это вообще исключает факт преступления. Как компромисс, в качестве жеста доброй воли с украинской стороны – и со стороны адвокатов, нанятых украинской стороной – еще могла быть принята версия о том, что погибшие, возможно – возможно, хотя и не наверняка! – не являлись террористами. Но при этом они все равно были уголовными преступниками, незаконно проникшими на территорию Украины, въехавшими на собственный страх и риск, с корыстными целями, в район боевых действий и пострадавшими по собственной вине.
Что все это означает по отношению к украинским чиновникам? Как минимум, речь идет о профессиональной непригодности министра иностранных дел и генпрокурора, проваливших важнейшее дело, с очень серьезными политическими последствиями для всей Украины. Приличные люди на государственной должности, имеющие хотя бы минимальные понятия о чести, допустив провал такого масштаба, попросту стреляются. Но за Климкина и за Луценко я абсолютно спокоен — они, без сомнения промахнутся, хотя бы и с десяти попыток, а затем сообщат, созвав пресс-конференцию, о том, что вот, они, хорошие, пытались, но как-то не вышло, и расскажут, заодно, о своих планах на выборах в Раду. Точно так же я спокоен и за всех прочих чиновников, причастных к организации позорного Павианского котла. Общественные деятели, молчавшие два года, те вообще лица вольных профессий: они и безоружны, да и честь у них эластичнее, и легко растянется под нужный размер. Так что по отношению ко всем нашим глухим согласным приговор Маркиву не означает ничего.
Что еще можно сделать в нынешней ситуации? Вообще-то, я не верю, в то, что «команда Зе» на такое способна, но, если бы произошло чудо, и она предприняла бы решительные ответные шаги, то взгляды на нее следовало бы радикально пересмотреть – и я первый выступил бы за это.
Так вот, сделать можно – и нужно – три вещи. Немедленно отозвать посла Украины в Италии для консультаций. Опротестовать приговор, сменив команду адвокатов и линию защиты. Мотивировав, при необходимости, ее смену недобросовестностью прежних адвокатов, вступивших в сговор с обвинением – очень похоже на то, что так оно и было. Предпринять все перечисленные выше юридические меры по отношению к выжившему Рогелону, и связанным с Роккелли и Рогелоном организациям. В первую очередь, к тем их членам, которых удастся отловить в Украине.
Безусловно, вопрос о действиях павианского суда должен быть также вынесен на все международные площадки. Безусловно, патриотические общественные организации (ау, у нас еще остались такие донкихоты?) должны продумать и немедленно реализовать меры, более действенные и болезненные для итальянской стороны чем просто митинг у посольства Италии. Это то, что еще можно было бы предпринять для прорыва из позорнейшего котла, в который нас, из-за бездарности и бездействия чиновников старой команды, загнали итальянские юристы-павианы (Или павианцы? Нет, павианы, все верно.)
Но я почти уверен, что ничего из этого предпринято не будет. Маркива сгноят в итальянской тюрьме под охи и ахи политических импотентов о том, что ничего, мол, сделать нельзя, потому что… о, список причин нам наверняка предоставят, притом на многих листах. И все это проглотят, тем более, что Маркив будет первым из очень многих, ну, а в конце этого пути маячит уже полная потеря Украины.
Свернуть с этой тропинки мы могли бы одним способом — ясно осознав, что нам не нужны ни чиновники, ни политики, объясняющие, пусть и убедительно, причины своей немочи и своих поражений. Нам нужны только те, кто идет и побеждает, а всех прочих надо гнать поганой метлой, не тратя время на выслушивание их объяснений.
Это могло бы стать лозунгом нового Майдана, если бы только он был возможен. Но он уже невозможен: 73% избирателей проголосовали за сдачу Украины. МИД, после Климкина, равно как и Генпрокуратура после Луценко обещают быть еще более немощными, чем они были при них.
P.S. Я счел бы недостойным не признать и за собой часть вины за произошедшее. Зная о деле Маркива, я за два года не поинтересовался, как развивается ситуация, и ни разу не написал об этом. За это мне сейчас стыдно. Но моя вина неизмеримо меньше вины чиновников МИДа на высоких бюджетных зарплатах, в чьи обязанности прямо входила помощь украинцу, ставшему жертвой павианского судилища.
Сергей Ильченко / Деловая столица
