Глава Чечни Рамзан Кадыров написал в своем «Твиттере», что российские СМИ замалчивают массовые убийства мусульман в Мьянме, делая упор на терактах, совершаемых против правительственных сил, и что такое освещение событий никуда не годится.
Он также заявил, что «если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления» против мусульман, он, Кадыров, выступит «с собственных позиций». А еще Кадыров сказал, что позиция президента Турции Реджепа Эрдогана относительно событий в Мьянме ему ближе. Не став, правда, уточнять, ближе чем что. Впрочем, и сказанного им довольно, чтобы обозначить существенные расхождения между Грозным и Москвой.
В чем же причина такой решительности? Человеколюбие Рамзана Кадырова и его сочувствие мусульманам-рохинджа в качестве мотива этих заявлений вызывают большие сомнения. Конечно, Кадыров, среди прочего, еще и академик, но все-таки маловероятно, чтобы он вообще что-то слышал о рохинджа до появления этой темы в новостях. Причины должны лежать не в Мьянме (она же бывшая Бирма), а гораздо ближе.
Какова природа конфликта в Мьянме?
Нынешнее обострение в Мьянме началось после того, как 25 августа члены «Армии спасения рохинджа Аракана», созданной около года назад, атаковали несколько полицейских постов и базу мьянманской армии. Погибли 12 силовиков и 77 повстанцев. В ответ войска и помогающие им буддистские добровольцы предприняли карательную операцию. В итоге куча трупов и массы беженцев в Бангладеш, у которой нет ни желания, ни ресурсов для их приема и оказания им помощи.
Официальная позиция Мьянмы: нет никаких рохинджа, а есть этнические бенгальцы, нелегально пересекшие границу и водворяемые обратно. В Нейпьидо не без оснований опасаются потери области Ракхайн в результате интенсивного заселения ее мусульманами-мигрантами из Бангладеш. Позиция Бангладеш: мы и так приняли в прошлые годы до 400 тыс. беженцев из Мьянмы, нам этого хватит.
В целом конфликт порожден борьбой за контроль над Мьянмой между Саудовской Аравией и Китаем, а мусульмане-рохинджа и противостоящие им мьянманцы-буддисты в нем не более чем расходный материал.
Инициируя очередное обострение, саудиты, финасирующие «Армию спасения рохинджа Аракана», «освежают» изоляцию Мьянмы от соседей-мусульман и одновременно негласно предлагают себя в качестве «решал» возникшей проблемы.
Тем же занимается и Китай, поддерживая втихую «Армию национального демократического альянса Мьянмы», оперирующую в приграничных с ним районах. В самой Мьянме несменяемо правят военные, причем победа на парламентских выборах 2015 г. «Национальной лиги за демократию», формально сменившей у власти Партию солидарности и развития, не изменила в реальном раскладе сил ничего.
Словом, конфликт в Мьянме — это тот случай, когда «хороших парней» нет вовсе, и все соперничающие стороны рассматривают население просто как мясной ресурс.
Какова реакция в мире?
Совбез ООН провел закрытую встречу по ситуации в Мьянме, но заявления по ее итогам не выпущено. По неофициальным сведениям, из-за позиции Китая, который против чрезмерного вмешательства ООН в этот конфликт.
За рохинджа ожидаемо вступились мусульмане, как сунниты, так и шииты. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган (суннит) и глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф (шиит) потребовали от ООН вмешаться. Саудиты не проявили большой активности.
МИД России сначала выразил поддержку правительственным силам Мьянмы, назвав представителей рохинджа «боевиками». В дальнейшем россияне дежурно призвали стороны «остановить кровопролитие» и «сесть за стол переговоров».
Общий итог: никому не хочется влазить в безнадежные мьянманские разборки. Все рассчитывают на то, что стороны подустанут убивать друг друга и все успокоится само собой.
На чьей стороне играет Кадыров?
Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что глава Чечни влез в мьянманскую тему, что называется, по полной программе: сначала резкое заявление, потом большой митинг чеченцев в Москве у посольства Мьянмы, и наконец совсем уже грандиозный митинг в Грозном. Судя по всему, Кадыров решает сразу несколько задач.
Во-первых, он примеряет на себя роль лидера всего Кавказа, а не только Чечни. Митинги в поддержку мьянманских мусульман прошли и в Дагестане, но Кадыров был самым активным из всех вовлеченных в это действо российских политиков, а митинг в Грозном — самым большим.
Во-вторых, Кадыров демонстрирует свои политические мускулы Кремлю, показывая, что его следует хорошо кормить. Одновременно, бросая Кремлю вызов, он набирает очки и в Чечне, и на остальном Кавказе. Конечно, Кадырова ненавидят как кремлевского ставленника. Но если он когда-нибудь объявит Москве джихад, ему все простят и возведут в ранг святого и героя. Многовековых обид России на Кавказе никто не простил, и прощать не намерен.
О джихаде речи, естественно, пока нет, но предварительная заявка на него Кадыровым сделана.
При этом глава Чечни ничем не рискует – Кремль занят на других направлениях и не может позволить себе конфликтовать с ним и с его частной армией, ставшей в масштабах России серьезной силой. Кремль в нынешней ситуации неминуемо утрется и промолчит.
В-третьих, Кадыров несколько дистанцируется от Кремля в глазах всего мира. На будущем Международном трибунале над российской верхушкой он определенно рассчитывает избежать скамьи подсудимых и примеряет на себя роль свидетеля обвинения. С учетом его непростого бэкграунда, это сложный и многоходовой процесс. Осенью 2015 г. Рамзан сделал первый шаг в этом направлении, устроив пропагандистское шоу с переливанием себе крови исламского деятеля из Абу-Даби шейха Хабиба Али Джифри, являющегося родственником пророка Мухаммеда.
Но это было два года назад, а show must, как известно, go on. И Кадыров, увидев в событиях в Мьянме шанс удачно пропиариться, еще раз обозначить свой постепенный уход из-под руки Москвы, по полной программе этот шанс и использует.
Деловая столица
